Ника Ракитина - Стрелки [СИ]

Сразу же после приезда он послал людей на рубежи. Усилить заставы. Подозрительных не допускать. Раньше в Эрнаре за рубежами не особо следили, полагались на дурную славу здешних земель. Потом Гэльд велел набрать в селениях мастеров для оружейни. Она в замке была небольшая, для замыслов Гэльда мало подходила. Ее расширили, как могли, даже поставили горны во дворе под навесом. Ковали новое оружие и подправляли старое. Антония, узнав об этих приготовлениях, только руками всплеснула:

— Никак ты Консула воевать собрался, братец?

Гэльд кое-как отговорился. Он жил сейчас в каком-то лихорадочном возбуждении — как будто река прорвала плотину и хлынула по новому руслу, впервые барон ощутил впереди какую-то иную цель — кроме повседневных забот и развлечений.

Первый гонец явился на седьмой день. К удивлению Гэльда, это был Данель. Он пришел под видом подорожного и чрезвычайно обиделся, что Антония отправила его на кухню. Антония, в свою очередь, оскорбилась тем, что Данель принял ее за ключницу. Гэльд вмешался, увел гонца к себе, туда же велел принести ужин. Данель посматривал на их скромную роскошь диковатыми глазами, с Гэльдом почти не разговаривал и на рассвете ушел в Кариан. С тех пор гости пошли один за другим, и Антония только за голову хваталась: «Что ты затеял? Лучше бы уж с бабами гулял, наживешь беды!» Но приказания брата выполняла. Несколько раз Гэльд сам ездил с вестями то в Хатан, то в Листвянку и всегда тайно надеялся увидеть Хель, но это ему не удавалось, а сам ее искать он уже не решался. Так прошел месяц.

Однажды ночью, когда Гэльд был в своих покоях в башне, явилась Антония. Вид у нее был скорбный, губы поджаты, пальцы раздраженно перебирали ключи па поясе. Гэльда это не очень удивило, Антония последнее время постоянно была зла, поэтому он, почесывая за ухом пса, равнодушно спросил:

— Ну что, сестренка?

— А ничего, братец, — язвительно ответила Антония. — Гости к тебе.

— Так проводи их сюда.

— Нет уж, братец милый, сам спустись и прими.

Пес, висанский гончак, вислоухий и поджарый, встал с коротким рычанием. Гэльд вздохнул. Собачья погода на дворе… Очередной гонец, кто же еще.

Вслед за Антонией он спустился по лестнице, взял масляный светильник и вышел. Пес шел за ним. Ледяной мелкий дождь хлестнул в лицо. Порыв ветра едва не загасил светильник. У крыльца стояли две смутные фигуры, рядом пофыркивали почти невидимые кони. Пес на всякий случай рявкнул.

— Тихо, Знайд! — прикрикнул Гэльд, поднимая повыше светильник. Один из гостей выступил в круг света, Гэльд узнал Саента.

— Какая честь! — пробасил Саент. — У барона, что ли, слуг не осталось, одни псы? Где тут стайня — коней отвести?

Гэльд махнул светильником вправо и отдал его Саенту. Потом резко сказал второму:

— Идем.

В темноте они едва добрались до крыльца. На ступеньках гонец споткнулся и ухватился за руку Гэльда. В коридоре было светло, но гонец закутался в плащ и капюшон надвинул низко — не разберешь, кто. На ступенях лестницы поджидала Антония.

— Замерзла, бедненькая… — посочувствовала она, — вымокла… Поспешил бы, братец…

Сестра еще что-то хотела сказать, но Гэльд грозно глянул на нее, и она промолчала.

— Принесешь наверх горячего вина, — бросил Гэльд, проходя мимо, — и приготовишь угловой покой.

Антония окаменела. Но обращая на нее более внимания, Гэльд провел незнакомку к себе и усадил в кресло. Знайд проскользнул за ними и лег у порога.

— Не обижайтесь на сестру, — сказал Гэльд, отходя к очагу, чтобы разжечь посильнее огонь. — Она ничего не знает.

— Я и не обижаюсь, Гэльд, — услышал он ее голос и оцепенел. Потом подошел, отвел с лица капюшон, помог снять плащ и тихо проговорил:

— Здравствуйте, Хель.

— Здравствуйте, — она устало улыбнулась. Гэльд взял ее за руки, они были ледяные и мокрые.

— Да вы же совсем замерзли, — сказал он с жалостью. — Садитесь вот сюда, к огню, — он пересадил девушку на лежанку, неловко завернул в пушистую шкуру рыка, — так будет теплее, а я потороплю сестренку…

Барон опустился в кухню. Антонии там не было, зато сидел Саент, окруженный служанками, и ужинал. На столе стоял поднос с дымящимся кубком, и Саент уже посматривал на него.

При виде хозяина служанки с визгом разбежались. Саент и ухом не повел.

— И надо было тащить ее ночью, под дождем? — с упреком бросил Гэльд.

— Кто кого тащил, — проворчал Саент, дожевывая кусок. — Разве ее удержишь?

«Торопилась», — от этой мысли Гэльду стало тепло. Он взял кубок с вином и поспешил назад.