Лара Делаж - Пророчество королевы Севера

– Да, оборотень. Великим королем тебе надо было стать, королем-оборотнем, память о котором сохранилась бы в веках, воодушевляя людей на много-много поколений вперед на подвиги и геройства. А ты все крови своей боишься, звериной, – Страж опустил голову, допил пиво, со стуком отставил бокал и заглянул пустыми глазницами в глаза графу. – Еще не прошло время твое, хотя уже истекают последние дни… Все, задержался я тут с вами. Работа меня ждет, дозор мой…

Поднялся, качнувшись… С ним резко встал и пес, перестав давить косточкой и боком на ногу Кавады. Мертвый человек вскинул руку в прощальном приветствии и вышел, свистнув собаке следовать за ним.

Тарис растерянно смотрел ему вслед.

– Ложись спать, – потрепал его по плечу Кабанья Голова. – Анча, стели гостям.

Женщина встала и стала раскладывать на полу кабаньи шкуры.

- А что ж вы, – вдруг заметила Кавада, – сами-то наполовину кабан, а своих родичей убиваете?

– Испытание это, – серьезно посмотрел на нее маленькими звериными глазками хозяин. – Делать что должен – здесь и сейчас. А не думать, могу или не могу… В нерешительности хаос. Понимаешь? Если каждый будет колебаться, мир обрушится…

– Вы моей крови хотели, – вдруг вспомнила она. – Вы сказали, что я вам воняю… Если я могу как-то расплатиться за ваше гостеприимство, я с радостью…

– Искренне предлагаешь? – серьезно спросил человек-кабан.

Гостья, ничего не говоря, кивнула.

– Эх, жаль, Страж ушел, – с сожалением воскликнула Анча. – Но ничего, барышня, мы твоей крови в пиво добавим и для него оставим…

Тарис, погруженный в свои мысли, ничего не говоря, смотрел, как хозяйка полоснула ножом по тонкому запястью и долго держала раненую руку над бочонком, пока туда стекала кровь.

– Хватит, – замотала тряпицей. – Ложитесь спать. Завтра, как только рассветет, возвращаться вам.

Кавада легла первой, но долго не могла уснуть, болела порезанная рука. Слушала, как ворочались на своей лежанке Кабанья Голова и Анча, потом оба дружно захрапели. Граф вышел во двор, походил там, вернулся, разделся и вытянулся рядом.

– Где ты? – прошептал ей.

– Я здесь, – она положила руку ему на грудь. – Я с тобой.

– Кавада, не оставляй меня, – он развернул ее за плечи и прижал к себе.

– Не бойся, любимый, – прошептала она, гладя его по щеке, не обезображенной рубцами. – Я с тобой. Я всегда буду с тобой…

Два дня горели погребальные костры. Варг приказал сжечь все трупы с почестями.

– Мы убиваем живых, – сказал сурово. – Мертвые уже не в нашей власти. Отдадим дань уважения смерти, равно забирающей всех…

Эта битва унесла двух его друзей, Эрика и Ивара. Дван так и не сумел нырнуть еще у первого подводного прохода и остался снаружи почти с третьей частью полка. Развернул незадачливых солдат и галопом спустился к основной армии, раскинувшейся лагерем у Монатавана и вошедшей в город, как только открыли ворота.

Эрика убили прямо у колодца на главной площади, в первые же минуты битвы. Неожиданно для всех и слишком поздно выяснилось, что Ивар, который никогда не участвовал в сражениях, отправился на этот раз с воинами. Он оказался отменным ныряльщиком и многих бойцов провел через подводные туннели. А вот мечом владеть он не умел…

Варг сам зажег дрова под телами двух убитых друзей. И смотрел на их глаза с закрытыми веками, пока языки пламени не отогнали его, наполнив все вокруг сладковатым запахом горящей плоти. Эды снова нигде не было видно, она отказалась заходить в город. Да и сам император не хотел долго оставаться здесь.

Монатаван стоял совершенно пустой. Построенный из черного камня, он казался сейчас призрачным городом. Кровь, пролившаяся на мостовых и в домах, наполняла воздух удушливым гнилостным запахом. И было так странно видеть яркое солнце, в положенные часы поднимающееся все следующие дни, и зеленеющие деревья, и голубое небо – яркие краски жизни над этой обителью мертвых… Кружащие над городом хищные птицы ждали начала своего отвратительного пиршества, усиливая и без того гнетущее впечатление. Царившее безмолвие нарушалось только заунывным криком падальщиков.

Варг передумал возвращаться в Вандервилль и решил продолжить наступление на север. Хотя уже было понятно, что сопротивление сторонников Травалов сломлено, но он хотел дойти до границы с Арутом и добить мародеров, оставшихся от войска Даневана.

После взятия Монатавана солдаты не были расквартированы в опустевших домах. Два дня армия стояла по-прежнему в шатрах, по другую сторону от крепостного рва. А в городе царствовали вороны и орлы, дерущиеся за куски все еще находимой ими падали и за кровь, свернувшуюся в канавах вдоль дорог за крепостной стеной.