Лара Делаж - Пророчество королевы Севера

Сегодня, когда Тарис догнал ее в поле с отрядом, он оставил ей ее кобылу, перешел на рысь и держал этот аллюр в одном темпе до того момента, пока солнце не поднялось в зенит. Он вообще не поворачивал головы, и она, взобравшись на лошадь, заняла замыкающее место за худым, злым бывшим конвоиром. Вскоре услышала шум за собой и оглянулась: их догонял низенький полный солдат с румяными толстыми щеками и сальными, постоянно ее ощупывающими глазами. Очевидно, граф оставил его на месте пожара, чтобы потушить огонь после того, как он уничтожит останки правителей Севера.

В сердце была пустота. Такая же пустота, как сегодня в небе: ни тучки, ни следа от перистых облаков, распавшихся на рассвете в тополиный пух. Лишь хищные птицы кружат, крича… Кавада подумала, что вот и Тимур – она все чаще, думая о нем про себя, называла его настоящим именем, – так же, как и эти ястребы… Разве можно их обвинить в том, что они убивают? Это их природа. Как может человек предъявить претензии к ястребу? У него свои потребности, свои цели, свои инстинкты… как и у Тариса… Почему Бен так непохож на всех, кто ее окружает?

Конь, идущий впереди, остановился слишком резко, и ей пришлось сильно натянуть поводья. Она услышала, как ее лошадь издала храпящий звук и металл звякнул у нее во рту. Подумала, что она как это животное, не имеющее собственной воли – граф держит ее сильной рукой, разрывая ей душу…

– Привал, – негромко бросил через плечо их командир и устремился к виднеющейся вблизи группе сосен.

Кавада не покрывала голову, когда они шли через лес, но сейчас, проведя полдня в открытой степи, чувствовала, как горит лицо. Она не смотрела по сторонам, стеснялась своих коротких, неровно обрезанных волос. Сзади шея была совсем голая, справа пряди оказались длиннее, чем с другой стороны. Подошла к Зогу и спросила, есть ли у него шапка с полями, чтобы можно было защититься от палящего солнца. Натянула протянутую ей холщовую мятую шляпу и села, привалившись к стволу сосны, вытянув ноги.

Солдат, о котором сегодня ночью ей говорил граф, мочился недалеко от нее, не прячась, откровенно глядя ей в глаза. Поймав ее взгляд, он осклабился – грязно и открыто. Кавада почувствовала дрожь отвращения и подумала, что действительно готова его убить. Закрыла глаза, стараясь поймать вниманием голос любовника, о чем-то разговаривавшего с Веро-ном. У соседнего дерева на спине лежал Зог, насвистывая какую-то песенку.

– Ара, Коал, вы поведете группу на север. Идти будете с восхода солнца до зенита, потом небольшой привал, и снова до захода. Следуете основному тракту. Мы с министром отлучимся в Сияр на два-три дня и вас догоним. Зог, ты остаешься слугой госпожи Кавады, – раздалась внезапно громкая фраза.

Она открыла глаза в ужасе. Он ее покидает?.. Испуганно оглянулась в сторону говорящего, но все-таки смогла заметить быстро скрытую улыбку на мокрых губах маленького солдата, сидевшего неподалеку и по-прежнему не отводящего от нее взгляда.

– Ара, ты пойдешь первым, – Тарис обращался к высокому черноволосому воину. – А ты, Коал, замыкающим. Там, за пригорком, небольшое озеро, позаботьтесь поймать рыбу. Заверните ее в крапиву, чтобы не пропала до вечера.

Он еще отдавал какие-то распоряжения, обращаясь к солдатам, Зогу. К ней подошел Верон – бледный, несмотря на приобретенный за эти дни загар. Голову министр обвязал платком, который уже был совершенно мокрым от пота.

– Кавада, – помолчал, увидев, как жадно смотрит она ему в глаза, словно пытаясь там прочитать то, что он ей не скажет. – Берегите себя… Надеюсь, мы вскоре увидимся. До встречи.

Кавада почувствовала комок в горле. Невидимая рука перехватила его так, что она не смогла некоторое время вдохнуть воздух. Верон что-то знает, его глаза бегают, он не хочет смотреть ей в лицо…

– До свидания, господин министр, – по привычке вежливо присела, хотя сердце колотилось во всем теле, и опустила глаза. А когда подняла, Верон уже шел к своей лошади.

К ней быстрым шагом направлялся Тарис в полотняной маске. Глаза тонули в прорезях – совершенно невозможно их рассмотреть. Он подошел вплотную и слегка коснулся пальцами ее щеки.

- Я скоро приеду, – и тут же повернулся, чтобы уйти.

Кавада схватила его за запястье и быстро зашептала:

– О, Тарис, пожалуйста, не уезжай! Не оставляй меня одну с ними… ради всех богов! Я умоляю тебя!

Он высвободил руку и сказал громко и раздраженно:

– Кавада, в чем дело? Делай, что тебе говорят, – обернулся и пошел к коню.