Клэр Элиза Бартлетт - Мы правим ночью [litres]

Она слушала, и чем больше понимала, тем неукротимее у нее в груди разрасталась пустота. Все было совсем не так. Все оказалось ложью.

– Значит, мы старались напрасно?

– Нет, – Линне замялась, подняла руки, затем неумело и тяжело положила их Ревне на плечи. Но чем дольше они там лежали, тем уместнее там казались.

– Я обещала тебя не бросить. Это…

Она посмотрела Ревне в глаза.

– Благодаря соглашению со скаровцами мы сможем летать.

Ревна избежит тюрьмы. Но сделка все равно казалась какой-то бессмысленной. Союз выступал за правду и повиновение, за преданность и веру. Ради доктрин Союза погибла ее семья. Ради Союза она потеряла ногу. И вот теперь Союз отказывался слушать правду. От злости у Ревны затуманился взор.

Она перевязанной рукой накрыла ободранную ладонь Линне и сжала с такой силой, что даже сама почувствовала, как подруге стало больно. В глазах Линне загорелась острая, неподдельная мука из-за то, что они сделали, но не могли никому рассказать.

– Мы с тобой все равно все знаем, – сказала Линне, – и нам этого достаточно.

И та, и другая прекрасно понимали – так и должно быть.

Она совсем не собиралась рыдать. И когда на лице Линне отразилась паника, слезы тут же обернулись удушливым приступом смеха. Но Ревна, не в состоянии справиться с собой, все равно уткнулась Линне в плечо и разрыдалась.

Та осторожно ее обняла и прижала к себе. Положила руку подруге на голову, затем мягко опустила ее на затылок.

– Я с тобой, – произнесла она нежным голосом, которого Ревна никогда не слышала от нее раньше и поэтому заревела пуще прежнего.

Потом она сможет сделать что угодно. Потом станет сильнее. Но пока Ревна только плакала, а Линне гладила ее по голове и обнимала до тех пор, пока та не уснула.

Избитая поговорка гласит, что правда всегда выглядит удивительнее вымысла. Есть и другая поговорка, утверждающая, то идеальная ложь всегда переплетается с истиной. Источником вдохновения, благодаря которому я сплела этот вымысел, тоже послужила правдивая история, которая во многом кажется странной, не лишена как трагизма, так и жизнерадостности, и при этом по-своему невероятна. Женщин, вдохновивших меня написать этот роман, звали не «жар-птицами», но «ночными ведьмами», они совершали ночные боевые вылеты на советском фронте в годы Второй мировой войны. Летали на допотопных учебных самолетах, бомбили позиции фашистов, лишая врага сна, и именно фашисты нарекли их этим прозвищем, в высшей степени символичным. «Ночным ведьмам» противостоял неприятель, противостояла собственная армия и собственная страна, но они никогда не прекращали борьбы и всегда заботились о родине, даже когда Союз, казалось, бросал их на произвол судьбы.

Читая об их дружбе и тех испытаниях, через которые им довелось пройти, я решила написать книгу о женщинах, нуждавшихся друг в друге, о женщинах, прилагавших невероятные усилия, чтобы делать то, на что они, по всеобщему мнению, были не способны, о женщинах, страдавших и сражавшихся за свою страну, которая так никогда их за это и не вознаградила. Среди книг, ставших главным источником моего вдохновения, в первую очередь следует назвать «Танец со смертью» Энн Ноггл, которую легче всего найти, если вы хотите услышать слова самих «ночных ведьм». Я также обнаружила такие труды, как «Крылья, женщины и война» Рейны Реннингтон и «Советские женщины в бою» Анны Крыловой, которые тоже обязательно надо прочесть, чтобы понять масштаб деяний «ночных ведьм» и родственных им подразделений.

История «ночных ведьм», конечно же, лишь в самых общих чертах положена в основу этого романа, который никоим образом не предполагает исторической достоверности.

В первую очередь я, разумеется, хочу поблагодарить свою семью – маму, папу, Лиз и, конечно же, бабушку. Вы всегда поощряли меня заниматься литературным трудом, делиться написанным с окружающими, работать, чтобы воплотить в жизнь мечту и добиться публикации моих произведений. Давайте будем честными – сколько матерей говорят дочерям: «Я по-прежнему верю, что ты будешь зарабатывать на жизнь литературным трудом»? Я очень вас всех люблю и страшно по вам скучаю.

Во-вторых, хочу выразить признательность моему мужу Элиасу – единственному, кто смирился с моими писательскими привычками, не мешал без конца сидеть за компьютером в самое неподходящее время, смотрел, как я ставлю перед собой очень странные цели, и помогал их добиваться; обсуждал со мной сложные повороты сюжета, читал мои странноватые, ужасные рассказы и в любую минуту мог поставить меня в неудобное положение, читая роман вслух голосом достаточно громким для того, чтобы разбудить соседей. Тебя я тоже очень люблю.