Клэр Элиза Бартлетт - Мы правим ночью [litres]

– Нас к ней не пустят. Я слышала, что Ревна заговорила, но сестра указала мне на дверь.

Она улыбалась почти до ушей, фразы с пыхтеньем вылетали из нее короткими толчками, будто она изо всех сил старалась не засмеяться.

– Ей нужен покой, к ней не пускают даже Тамару. Но она пришла в себя.

Линне почувствовала под глазами жжение и подумала, что облегчение теперь разольется по щекам и примерзнет к лицу.

– Спасибо.

Магдалена залилась краской и ткнула в землю носком ботинка.

– Я ведь ничего не сделала.

– Ты осталась с ней, когда я не смогла.

Линне избегала смотреть на Таннова.

– То же самое я могла бы сказать и о тебе, – ответила Магдалена, и ее нога замерла.

Между ними повисла пауза. Но на этот раз она не имела ничего общего с привычным, гнетущим молчанием. В ней ощущались озадаченность и смущение. Словно они сказали нечто такое, о чем тут же пожалели.

Магдалена потерла затылок и сказала:

– Мне надо идти.

– Нет.

Линне удивилась, услышав, что с ее губ слетело это слово, и удивилась вдвойне, что произнесла его совершенно искренне.

– Пойдем лучше выпьем.

Магдалена в изумлении подняла брови.

– С… с тобой?

– С нами. Эти джентльмены хотят нас угостить.

На лице Магдалены мелькнула тень сомнения, хотя она и постаралась ее скрыть. Она взглянула на скаровцев и перевела взгляд обратно на Линне.

– Я согласился лишь… – начал было Таннов, но перехватил обращенный на него сердитый взгляд Линне и продолжил: – …да, сделать все, что ты захочешь. Мисс, мы, конечно же, почтем за честь, если вы составите нам компанию.

Он подставил ей локоток. Судя по виду, Магдалена ему не поверила, но, когда он повел ее к бару, возражать не стала. Линне осталась с Досторовым. Они зашагали вперед в дружелюбном молчании, в котором Досторову не было равных. Но он намеренно шагал медленно и, когда Таннов с Магдаленой достаточно ушли вперед, сказал:

– Нам в любом случае придется поговорить с Рошеной.

– Почему? – спросила она, хотя и сама знала ответ на этот вопрос.

– Он отложил этот разговор до своего возвращения. Чтобы дать ей немного времени подготовиться.

Подготовиться, чтобы поведать свою историю? Подготовиться к холодной комнате и еще более холодному приему?

– Очень великодушно с вашей стороны.

– Ты же знаешь – он не хотел этого делать.

Как и ты .

– Да, знаю, – ответила она, даже не пытаясь скрыть в голосе горечь, – он совсем не хотел оставлять меня во мраке и холоде, допрашивать, обзывать лгуньей, сыпать угрозами в адрес моей подруги и все такое прочее. Лишь заверил меня, что все это стандартная процедура.

– Он и так уже выказал по отношению к тебе все свое расположение и, если бы пошел дальше, мог бы потерять работу, – ответил Досторов, – а у нас, как ты понимаешь, работу не теряют.

О том, чем занимались скаровцы, какой властью обладали и какую цену платили за свои неудачи, знали все. Но Таннов все равно пошел служить в Контрразведывательный отряд.

Таннов с Магдаленой дожидались их у входа в бар. Досторов махнул, чтобы они заходили, остановился и сказал:

– Он попросил направить его в Интелгард из-за тебя.

В ее жилах заледенела кровь.

– Он… вы ведь даже не знали, что я здесь.

Она вспомнила, как Таннов незаметно подошел к ней и окликнул: «Прошу прощения, мисс!» Затем, в совершеннейшем восторге, схватил ее за руку и закричал: «Посмотри, кого я тут повстречал!»

Досторов покачал головой.

– Мы знаем все, Линне, – сказал он и пропустил ее внутрь.

Мужчин в крохотном баре было больше, чем стульев, и все они уставились на Таннова и Магдалену. Скаровцу, казалось, до этого и дела не было.

Лицо Магдалены приобрело цвет союзного флага, она не отрывала глаз от пола и почесывала ребром башмака ногу.

Увидев Линне, бармен скривился.

– Опять пришли! Я же говорил вам больше сюда не ходить.

Линне подошла к нему и подалась вперед, оказавшись всего в нескольких дюймах от его лица. Она не знала, что именно заставило его отступить, но ей это понравилось. Девушка показала на сидевших в баре парней и сказала:

– Если пьют они, значит, выпью и я. И плесни стаканчик моему инженеру.

Устроившийся неподалеку пилот сел напротив Магдалены и ухмыльнулся. Допил залпом свое пиво, поставил локоть на стол и раскрыл ладонь. Магдалена в точности повторила его жест, вплоть до отрыжки пивом, когда они схватились ладонями. Поначалу Линне за нее переживала, но девушка вписывалась в происходящее лучше, чем она сама.