Александр Гром - Приключения Алекса

— Правда? — я недоверчиво огляделся по сторонам. — Что-то не похоже.

Дверь распахнулась, и через проем протиснулся медведеподобный мужчина лет пятидесяти в зеленых суконных штанах и грубо зашитой на мощной груди когда-то синей майке.

— Мальцы! — уже со злостью прорычал он, а его маленькие глазки опасно заблестели. — Катитесь-ка отсюда побыстрее, не то порки вам не миновать. Надо же, франтовая публика стала ошиваться даже здесь. Безобразие!

— Хватит орать, Тэдди, — я говорил специально тихо, так как хорошо знал, что слух у верзилы намного превосходит слабоватое зрение. — Вот, значит, как ты встречаешь старых друзей?

— Что? — тип в майке бочком подошел поближе и, подслеповато прищурясь, вгляделся в мое лицо. — Алекс, ты ли это? Молчи, приятель, сам вижу. Хвала Создателю, ты-таки выкарабкался после той скверной раны в бок, а я то и не надеялся встретиться с тобой еще раз. Да-а, Стальная Лоза, ты всегда был живуч, словно кошка. А это что за кралечка при тебе? — он вдруг пристально уставился на эльфийку. — Вроде как не наших кровей а, приятель?

— Верно, старый товарищ, моя спутница — эльфийка. Сюда же, на Север Границы, нас привело одно дело. Но прежде, чем его изложить, может, ты пригласишь нас войти?

— Я старый дурак, а не товарищ, — Тэдди сокрушенно постучал пудовым кулаком по голове. — Прошу вас, гости дорогие, проходите, — и он посторонился.

Мы прошли в дверь и очутились в небольшом внутреннем дворике, посреди которого под старым тенистым каштаном стоял грубый деревянный стол, за которым сидели, обедая на воздухе, человек пять ветеранов. Наше появление не вызвало любопытства или удивления на их загорелых, обветренных лицах. Они всякого повидали на своей нелегкой службе, так что им какая-то пришлая парочка? Тэдди, закрыв засов двери, подошел сзади и представил:

— Знакомьтесь, парни, это Стальная Лоза, наш брат с Западных Рубежей. С ним его спутница, эльфийская госпожа. Как вы говорите? Ага, госпожа Арнувиэль. Прибыли они по делу. Вот так.

Худощавый мускулистый рубака с вислыми седыми усами вдруг рассмеялся:

— А, Погонщик Троллей! Рад встрече с тобой. Но скажи на милость, в этой истории все правда или молва преувеличила?

— Да будет тебе, Фрэнк, — сердито заворчал Тэдди и даже возмущенно замахал руками. — Что за вопросы, когда гости с дороги и стоят перед накрытым столом? А ну-ка, лодыри, освободите живо место! Присаживайся, Алекс, и вы, госпожа Ариувиэль, прошу вас.

Отведав немудреной пограничной еды, мы получили по огромной кружке свежего, холодного пива. Да-а, порой все же жизнь бывает хороша! Впервые за долгое время я по-настоящему расслабился. Так хорошо было ощущать себя в кругу верных товарищей, больше того, соратников и однодумцев. И ни тебе Матушки Святой Инквизиции, ни заносчивых вельмож, ни тупых в своей ненависти лавочников и прочих подонков.

— Так все-таки, Алекс, — седоусый Фрэнк решил выяснить интересующую проблему до конца. — Правда в той байке существует?

— В определенной степени да, — ответил я, чувствуя на себе взгляды присутствующих, но особо заинтригованно смотрела Арнувиэль. — В принципе все было очень просто, это потом уже история приукрасилась и растянулась. Обследуя ночью окрестности гоблинского лагеря, я получил в подарок от одного из часовых стрелу прямо в ляжку, да еще с зазубренным наконечником. Смыться оттуда как можно подальше я, конечно, смылся, но вот с ногой дело становилось неладно. Рана сильно загноилась и почернела. Ее срочно надо было показать хирургу, да вот беда, за день до этого погиб мой прежний конь и быстро вернуться в Обреченный форт я не мог. Забравшись на дерево, я размышлял о превратностях Судьбы, как вдруг услышал внизу осторожные шаги. Под деревом стоял пещерный тролль; справлявший малую нужду. Я подождал сколько следует, а потом и сиганул сверху, прямо ему на плечи. Удавка на шее оказалась достаточно хорошим аргументом, в основном благодаря ей я и прибыл на второй день назад в форт, Верхом на Брын-гин-гин-дыле, так звали моего двуногого скакуна. Зрелище было, скажу я вам, ухохотное, сам капитан Морвель, начальник нашего форта, едва живот себе от смеха не надорвал. Признаться, я даже потом своего Дублона хотел назвать Брын-гин-гин-дылем в честь того тролля-молодца, да потом-таки передумал: обидеться мог конь.

Дружный хохот перекрыл мои последние слова. Смеялись все, но заразительнее других Арнувиэль.

— Он хоть в портках шел-то, тролль твой? — вытирая слезы, спросил Фрэнк.