Александр Гром - Приключения Алекса

— Алекс, чего вопите, или вас оса укусила за зад? — эльфийка высунула хорошенькое заспанное личико через приоткрытый полог. — А насчет замужества сообщу одно — никогда к нему не стремилась. Но хватит об этом; лучше скажите, а как насчет завтрака?

— Давно готов и ждет вас, — я принялся расставлять на скатерть посуду и раскладывать еду. — Приводите себя в порядок и прошу за «стол».

Подкрепившись, эльфийка несколько раз зыркнула на заросли, наконец, не выдержав, она спросила:

— Интересно, а куда это старый хрыч подевался? Что-то давно не слыхать его возни. Может, издох или трухой рассыпался? Вот было б забавно.

— Госпожа! Иногда, ну в тех случаях, когда вы ведете себя прилично, я даже забываю, что вы — эльфийка. Но порой вы просто расписываетесь в принадлежности к своей расе. Бога ради, нельзя же быть такой злой, тем более имея такую ангельскую внешность. Дался вам бедолага — лешак. Ну что он такого сделал?

— Ага, вот, значит, как, меня охаиваете, а всякую нечисть защищаете? — эльфийка буквально задыхалась от возмущения. — Конечно, это же ведь не вас огрели костью по башке.

— Заслужили, нечего всех направо и налево оскорблять. Леший вам не Алекс, что все стерпит. Как там говорится: сами нарвались!

Эльфийка надулась и замолчала. Так ни слова не сказав больше, мы покинули приютившую нас дубовую рощу. Через пару километров дорога раздвоилась: одна убегала на восток, другая продолжала вести на север. Заброшенных ферм и деревень становилось все меньше. К полудню мы околицей миновали всего один полуразвалившийся поселок. Чувствовал ась близость Границы и Ничейных Земель. Как говорится, повеяло родным духом.

Несколько раз нас останавливали разъезды приграничной полиции, но, завидев мой знак вольного охотника, тут же без претензий и лишнего любопытства отпускали. Некоторые из полисменов, сами бывшие стражи Границы, узнавали меня в лицо и тогда вообще не возникало никаких проблем. Часа в два мы оставили за собой крутую возвышенность, по которой вела дорога, и там, наверху, перед начинающимся спуском, решили остановиться и перекусить. Но, прежде всего мы долго с пристальным вниманием осматривали окрестности. С правой стороны, на высотке, располагалась внушительная каменная крепость, от которой дорожными столбами разбегались сторожевые башни и наблюдательные вышки.

— Вне Эльфийского Края это был дом вашего братца, госпожа, — я ткнул указательным пальцем в направлении неприступной твердыни: — Прошу любить и жаловать — форт Бешеных!

Эльфийка с жадностью уставил ась на него, будто надеясь разглядеть там Блистательного Эрни. Да-а, издалека этот форт производил действительно внушительное впечатление, а вот вблизи… Изъеденные временем, непогодами, осадами и штурмами, древние бастионы не наводили на мысль об их особой надежности. Уж я-то это знал достаточно хорошо.

Соорудив внушительные бутерброды из хлеба, сыра и вареного мяса, мы неторопливо жевали, поглядывая в сторону укреплений форта.

— Пожалуй, нам даже не стоит соваться в саму крепость, — немного погодя решил я. — Ваш братец был известной личностью на Границе, так что все о нем интересующее можно узнать в любой сторожевой башне. Кстати, к вон той, с круглой плоской крышей, и ведет эта дорога.

— Полагаю, вам лучше знать, Алекс, — эльфийка выглядела погрустневшей, — к башне, так к башне…

«Ох-хо-ха, — про себя вздохнул я, — а девчонка-то любила брательника».

— Будет вам, госпожа, — постарался я затем ее приободрить. — Найдем мы вашего Эарнила, вот посмотрите. Да если б я сомневался в этом хоть чуть-чуть, я и сам не пошел бы в Покинутые Земли и вас постарался бы отговорить. А так чует душа: жив он, жив.

— Спасибо, Алекс, — эльфийку тронуло мое участие. — Я тоже верю в успех. Стараюсь верить…

Запив еду сухим вином из большой плетеной бутылки, мы еще какое-то время отдыхали, грызя сухие травинки и думая каждый о своем. Эльфийка первая встала.

— Идемте, Алекс, пора, а то мы расселись тут, как сонные мухи, еще заснем вдруг.

Поначалу спуск был больно крут и с лошадей пришлось слезть, но вскоре дорога выровнялась настолько, что мы вновь вскочили в свои седла. К башне, вернее, к ее огороженному каменной стеной прямоугольному дворику нас привела уже совершенно прямая, выложенная древними плитами тропа. В обитой толстолистовым железом двери открылось маленькое окошечко, и грубый голос неприветливо рявкнул:

— Эй, куда, мать вашу, претесь? Или жить надоело, сосунки? Здесь Граница!