Василий Криптонов - Эра Огня 5. Мятежное пламя [СИ]

Натсэ приземлилась рядом с нами, будто спрыгнув с возвышения. Должно быть, так оно и было — голем остался стоять возле холма, замерший, бездушный.

— Что делаем? — быстро спросила Натсэ.

Она, наверное, могла испытывать эмоции, но сейчас — запрещала себе. Как её годами и учили: сначала сделаешь всё необходимое, а потом можешь хоть всю ночь рыдать в подушку, если, конечно, судьба пошлёт тебе эту подушку. Не пошлёт — рыдай в трупы врагов.

— Сердце, — коротко сказал я.

Натсэ кивнула. Шагнула в сторону, присела, и вот рядом с Сердцем Огня очутилось Сердце Земли. Они пульсировали в одном ритме.

Натсэ встала и сделала шаг назад, глядя на Сердца. А я глядел на неё. На её стройные сильные ноги, на длинные чёрные волосы... Да, они опять стали длинными, как в день нашей первой встречи. Вопрос родился и умер. Всё очевидно. Человеческая плоть — Земля. И, обладая Сердцем Земли, Натсэ улучила минутку и вернула свой облик к тому, к чему привыкла.

Я вдруг понял, что прощаюсь. Наверное, моя душа раньше разума поняла, что будет дальше. Дело обычное для меня...

— Я здесь! — Асзар спикировал, заслонив собой Натсэ. Теперь он был нормального размера.

Он сам увидел Сердца и кивнул. Вопросов не задавал. Мне доверяли люди... Самые разные люди. Непонятно зачем, непонятно как, но — доверяли. И Асзар положил своё Сердце на землю, после чего отступил, встав рядом с Натсэ, которая, несмотря ни на что, так и не решалась встать рядом со мной и Авеллой.

А может, она просто знала, что случится сейчас. Она-то ведь обладала разумом в полной мере и понимала, что Каменный страж, будто шляпа, увенчивает голову ледяного голема, который бежит сюда, и...

— Талли! — Визг раздался рядом.

Я опустил взгляд и увидел Боргенту, стоящую на коленях над дочерью, которая выглядела, как её младшая сестра.

— Она жива, — поспешила доложить Авелла. — Она... Я вытащила её, когда она упала. А Лореотис встал между нами, и... Его просто порвали. У меня на глазах. Напополам...

Её вновь начало трясти. Я сильнее прижал её к себе и вдруг почувствовал, что не один. На плечи Авеллы опустились чистые белые руки. Я поднял взгляд и увидел грустно улыбающееся лицо госпожи Акади.

— Тарлинис, — начал я зачем-то, будто торопясь принести плохую весть.

Она покачала головой. Будто знала, что я хочу сказать, или просто не желала слушать.

— Неужели можно ещё что-то сделать? — дрожащим голосом спросила Алмосая.

— Можно, — шепнул я и отстранился от Авеллы, оставил её с матерью.

Вукт и Моингран стояли плечом к плечу, глядели на меня с немым вопросом.

— Положи сюда Сердце, — сказал я Вукту, показав на землю.

— С чего это? — буркнул тот.

— Вукт, время. Там, — показал я большим пальцем за спину, — каждую секунду гибнут десятки людей. Ты либо веришь мне, либо мы сражаемся с тобой.

Мгновение на его лице отражалась мучительная борьба. Потом Вукт, вздохнув, поднёс руки к груди и вытащил оттуда Сердце. Положил его на землю. Отступил.

Все четыре Сердца бились в унисон.

— Не приближайтесь никто, — сказал я.

У меня в руке образовался цельнометаллический кинжал.

Разум не живёт без Сердца! Уничтожишь Сердце — убьёшь меня.

— Прощай, Стихийная магия, — прошептал я.

Сзади послышался рёв. Дикий, невообразимый, от которого хотелось упасть и задёргаться в припадке. Хотелось умереть.

Я обернулся. Огненный Дракон летел к холму. Все драконы летели к холму. Все близнецы и близняшки бежали, позабыв про битвы. Волнами пламени катились стихиали.

— Мо-о-орт? — нерешительно протянула Натсэ.

Я улыбнулся и поднял кинжал.

— Не т!— ревел Дракон. — Не вздумай! Не смей!!!

— Э, погоди! — встревоженно крикнул Вукт. — Ты что за...

Я резко опустил руку, и кинжал пронзил Огненное Сердце.

Несколько страшных мгновений мне казалось, что ничего не происходит. В голову полезли мысли. О том, что кинжал — это Стихия Земли, и вряд ли ею можно уничтожить Сердце Огня. О том, что наверняка есть древнее пророчество о том, как уничтожить Сердце. И для этого нужно какое-нибудь долгое и самоубийственное путешествие за неким артефактом...

Но вот Сердце в очередной раз попыталось сократиться, и его непонятная плоть сжалась вокруг лезвия. Попыталась его вытолкнуть, сжечь — сделать хоть что-то. И вдруг осознала, что это — всё.

Из багрового Сердце стало ярко-алым, потом — бледно-розовым. И вдруг взорвалось, рассыпавшись искрами. Кинжал погрузился в землю.