Андрей Рогачёв - Хроники Зимерии. Драконы, фараоны и принцесса

Я зашла в воду, и женщина протянула мне игрушечного человечка, который ещё больше размок и распух от воды.

— Окунай его в воду, но смотри, чтобы он не наглотался воды.

Я, было, посмеялась над ней, что такая взрослая дама играет в куклы, но стоило мне опустить человечка в воду, как я почувствовала, что он вырывается у меня из ладоней.

— Ой! — вскрикнула я. — Он шевелится!

Незнакомка лишь посмеялась глубоким томным голосом:

— А ты что, ожидала, что он будет послушно позволять тебе топить себя в воде?

Человечек до того распух, что на нём не осталось ни единой складки. Я вытащила его из воды и присмотрелась к нему: передо мной был самый настоящий гном. От воды его одежда стала мокрой, и дама приказала:

— Брось его на берег, чтобы высох, да принеси нового из повозки.

Я вышла на берег и осторожно положила на траву толстого человечка, отплёвывавшегося от речной воды. В повозке дамы лежали какие-то маленькие фигурки точно таких же гномиков, как и тот, которого она размачивала в воде. Я взяла нового сморщенного человечка и понесла к даме, ждавшей меня, уперев руки в бока.

— Какая ты странная девочка, — сказала дама, осмотрев меня как следует, — откуда ты?

— Мы с мамой только недавно прибыли в Каир, но потом я заблудилась, и теперь даже не знаю, где я.

— Бедняжка, далеко же ты ушла от мамы. Я не знаю, чтобы в нашем графстве был такой город — Каир. Давай скорее сюда Гарса, а то мы не успеем разбудить этих лентяев и до полудня.

Дама стала окунать человечка в воду, и тот стал набухать.

— Простите, мадам, — снова обратилась я к незнакомке, — вы сказали, что не знаете горда Каир в вашем графстве, но… неужели мы сейчас в Европе?

Дама отвлеклась от работы и, протянув мне гнома, чтобы я закончила дело, ответила:

— Я никогда не слышала о Европе. Ты должна бы знать, что мы сейчас находимся в Зимерии, в Греданолокоссе.

Я никогда не слышала ничего ни о какой Зимерии, ни тем более о Греданолокоссе, но не стала ничего говорить об этом женщине.

— Неси этого бездельника сохнуть, — ткнула пухлой рукой на берег дама.

Примерно через час работы мы закончили размачивать человечков, и вот теперь добрая дюжина бравых гномов толпилась на берегу, ожидая свою хозяйку. За то время, как я помогала ей, я успела выяснить, что зовут даму Геруной, и что она владелица небольшой шахты по добыче драгоценных камней в западной части Греданолокосса. Гномы ей нужны для работы, так как только они могут работать в узких шахтах, в которые обычному человеку ни за что не протиснуться.

Геруна влезла на повозку и стала править лошадью. Гномы, заметно прибавившие в весе после размокания в воде, теснились в телеге, то и дело останавливавшейся, так как лошадь не могла справляться с таким грузом.

— Это всё из-за тебя, маленькая девчонка! — злилась на меня дама. — Раньше мы быстро добирались до города, теперь же придётся нести потери на шахтах.

Я не хотела спорить с ней, и мы продолжали свой медленный ход. Обогнув холм, с которого мне вечером открылся вид на поле, по более пологой тропе, расположенной ниже по течению реки, мы двинулись в город. Примерно через три часа езды вдали я увидела красные и зелёные крыши маленьких одноэтажных домиков.

— Слезай с повозки, пешком теперь дойдёшь, — приказала Геруна.

Я пошла за телегой. Гномы, которые теперь пристально меня рассматривали, шептались о чём-то. Я не могла слышать их разговор, так как колёса повозки под большой тяжестью скрипели так мучительно, словно вот-вот собирались рассыпаться на части. При входе в город нас приветствовал некий толстый господин, как я позже узнала — это был муж владелицы шахт, старик Пулль.

— Геруна, почему так долго? — завопил он, едва мы поравнялись с ним.

— Девчонка задержала нас. Посмотри-ка, вот она, за телегой прячется.

Старый толстяк Пулль осмотрел меня с призрением и сказал супруге:

— Да она же ещё совсем дитя! От неё никакой пользы не будет. Зачем ты привела её к нам?

Геруна успела слезть с повозки и пыталась открыть щеколду на телеге, чтобы гномы смогли спрыгнуть на землю.

— Девочка потерялась. Она говорила мне, что потеряла мать в каком-то Каире.

— В Каире? — переспросил Пулль, почёсывая толстый живот. — Никогда о таком не слышал. Должно быть, она иностранка.

— Месье, я совсем не знаю вашей страны, и никогда о ней прежде не слышала…

Пулль рассмеялся, так громко, что птицы, сидевшие на траве перед домом, вспорхнули и поспешно перелетели подальше.