Моника Пиц - Невидимый город

Боже мой. Что теперь? Лина спряталась в углу и суетливо избавлялась от своей маскировки. Она сбросила пальто, бороду – все, что делало ее похожей на Николая.

Куда, черт возьми, подевался Данте? Ни за что на свете Лина не могла покинуть детский сад без своего друга. Осторожно прищурилась она из своего укрытия.

– А золотая книга? – спросил женский голос.

Растрогавшись до слез, Лина узнала ее манеру двигаться, то, как женщина гладила себя по волосам, красное платье, выглядывавшее из-под зимней куртки.

– Я думал, ты взяла ее из машины, – сказал Николай.

Эти голоса навсегда запечатлелись в ее памяти. Сомнений быть не могло: это ее родители.

Лина отступила назад в угол. Дрожащими руками она переключила хронометр. На этот раз она поступит правильно, доказав, что оставила свой эгоизм позади.

Лишь еще один взгляд.

Николай исчез. Рея прогуливалась по коридору, с любопытством рассматривая витрины. Поступай правильно, исчезни, не вмешивайся. Добрые намерения Лины таяли, как снег на солнце. Ее отец, наверное, вернулся к машине, потому что мать сейчас была одна. Она была всего в нескольких метрах от нее. На самом деле, она была еще красивее, чем в голограммных книгах и фильмах, которые она видела. Предупреждения Данте всплыли в ее голове. «Ты не можешь спасти своих родителей, никогда не вмешивайся напрямую, вспомни об игре в бильярд».

Потребность поговорить с матерью переполняла ее. Словно ею управляли на расстоянии, она вышла из своего укрытия в коридор. Она протянула руку, чтобы коснуться плеча Реи, когда внезапно другая рука легла на ее талию. С решительностью слуга Рупрехт вытащил Лину из опасной зоны.

– Только лишь пару минут, – попросила Лина. Батрак Рупрехт толкнул ее в упаковочную. Из-под маски на нее уставились темные глаза. Лина слишком хорошо понимала, почему Данте сердится на нее.

– Я знаю, что это неправильно, – сказала Лина.

Данте попытался любой ценой остановить ее, заблокировав своим телом дверь. Что это? Данте внезапно стал шире? Она могла понять детей: он выглядел мрачнее, чем она помнила. Инстинктивно Лина отпрянула. Что-то не так.

– Я бы так хотела поговорить с мамой, – запнувшись, пробормотала она. – Всего один раз.

Как в замедленной съемке, слуга Рупрехт снял маску. Лина взглянула в лицо Гарри Кинга.

– Кто у нас тут? – спросил он.

В коридоре царила безмятежная неразбериха. Николай встретился взглядом с растрепанным, выпившим слишком много пунша и еще больше ублаженным Лилиан Данте. Его парик сполз на бок, пальто было неправильно застегнуто. На нем был только один ботинок.

– Лина, – позвал он. – Теперь я все знаю. По-моему, это правда. Быть человеком заразно.

Он опустил руки на плечи предполагаемой Лины. Со слезами на глазах он смотрел на Николая.

– Ты выросла, – удивленно сказал он.

Женщина в красном платье обернулась. Николай и батрак Рупрехт пытались понять, что происходит. Руки Данте растерянно ощупывали контуры тела под костюмом.

– Дети ждут нас, – сказал Санта-Николаус, отталкивая от себя Данте. – У тебя есть мешок с подарками?

– Ты хочешь забрать их обратно? – пролепетал Данте. – Я думал, что план состоял в том, чтобы мы раздавали подарки.

– Какого черта, Гарри? – нетерпеливо сказал Николай.

Он повернулся к Рее.

– Ты была права. Я не должен был браться за эту работу.

– Рея? – спросил Данте.

Он не верил своим глазам. Не говоря больше ни слова, Рея бросилась на шею растрепанному слуге Рупрехту.

– Данте. Мой старый, безумный, дорогой друг Данте, – сказала она.

Потрясенные, они обнимали друг друга. Пока не поняли, что что-то не так.

– Что ты здесь делаешь? – встревоженно спросила она.

Лина застыла, когда Кинг приблизился к ней. Резко повернув ее голову набок, он обнаружил предательскую родинку.

– Ты Лина, – недоверчиво сказал он.

Лина едва слышала его, все голоса в ее голове кричали наперебой: «Ад кромешный! В этом виновата только ты сама. Видишь, ты просто не способна на это».

– Ты из будущего, – сказал Кинг.

Ошеломленно покачал он головой. Он просто не мог в это поверить.

– Ты не знаешь, каково это, – сказал он. – Полжизни я принес в жертву науке, поссорившись со всеми. Со своей семьей, с друзьями, даже Лилиан не хочет об этом слышать.