Фридрих махнул рукой, давая понять, что не желает продолжать это обсуждение. Лукаш, конечно, старался ему угодить, но поминать Штайнера не стоило.
Перед входом в библиотеку было необычно шумно и собралась небольшая толпа. Взглянув поверх голов, Фридрих увидел в центре образовавшегося круга Кристофа, которому, очевидно, учиться уже наскучило, и теперь он увлечённо поливал грязью кого-то, наверняка очередного полукровку.
— Вот чего не понимаю, — говорил Кристоф, обращаясь не то к толпе, не то к мальчишке, сидевшему на полу, опустив голову, и пытавшемуся собрать рассыпавшиеся листы конспекта трясущимися руками, — чем мы-то с вами провинились? Почему мы, порядочные чистокровные, вынуждены учиться и делить общежития со всякими грязнокровками? — он небрежно махнул палочкой в сторону мальчишки, и пергаменты, которые тот только было собрал, разлетелись опять. Хорошо, что пока он ограничивался этим.
Фридрих шагнул вперёд и хотел было напомнить приятелю, что затевать подобное возле библиотеки, от которой рукой подать до Учительской башни, — не самый умный ход, однако в этот момент на сцене появились новые действующие лица.
— Ройтер, довольно, — Штайнер прошёл через толпу стремительно и уверенно; за его спиной как обычно маячил Баумер, который помог подняться мальчишке, в то время как Штайнер заслонил их обоих. — Третировать шестиклассников — это слишком даже для тебя.
Кристоф мгновенно переключил внимание на него.
— Надо же, кто пожаловал — сам великий благодетель всех убогих! Король отребья и его верный шут, — Ройтер картинно помахал рукой перед носом. — То-то, я чую, запашком предателей чистокровности потянуло…
— Не переживай, Кристоф, твой несравненный аромат породистой дворняги ничто не перебьёт, — сообщил Баумер, чарами собирая в стопку разбросанные листы и передавая их мальчишке.
Взгляд Кристофа потемнел; его семья была чистокровна, но небогата и имела мало веса, и каждое напоминание об этом выводило его из себя. До взрыва оставалось недолго.
— Полно, Кристоф, — Фридрих всё же вышел к ним в центр круга. — Этот сброд не стоит того, чтобы зарабатывать из-за них наказание.
— Советую тебе выбирать выражения, — тихо проговорил Штайнер.
— Совет не принимаю, — гордо отрезал Фридрих. — Кристоф, идём.
— Ладно, — сквозь зубы процедил Ройтер, но всё-таки отступил назад. Ситуация бы, наверное, на том себя и исчерпала, если бы идиот Баумер, прищурившись, чётко и звучно не произнёс:
— Гав.
Кристоф отреагировал мгновенно и, резко развернувшись, выпустил в него Секо, которое заблокировал Штайнер и тут же ответил Оглушающим — его принял на щит Фридрих.
Они так и замерли посреди коридора с направленными друг на друга волшебными палочками.
— Лукаш, — произнёс Фридрих, не сводя глаз с противника, — уведи его.
Свидерский быстро приблизился и, опустив руку Ройтеру на плечо, чуть ли не силой увлёк зло пыхтящего приятеля прочь. Штайнер в это время что-то сказал Баумеру, и тот отступил, таща за собой полукровку.
Однако даже когда их товарищи скрылись из вида, ни Фридрих, ни Штайнер палочки не опустили. В коридоре висела звонкая тишина.
Отдаваясь порыву, Фридрих крепче сжал палочку и сделал ею едва уловимое движение. Искра змейкой мелькнула между ними, и Штайнер закрылся от неё щитом. Выпустив в него ещё пару разрядов, Фридрих рассёк магией воздух, точно хлыстом, однако Штайнер отразил и эту атаку, и тут же в ответ выпустил во Фридриха три голубоватых луча, причём один напрямую, а два других — срикошетив от стен над головами собравшихся под точно выверенными углами. Создав вокруг себя мощный барьер, Фридрих приготовился творить настоящую магию…
Гневный окрик заставил их обоих остановиться:
— Штайнер! Винтерхальтер!
Из-за угла выскочил герр Зотов, красный и негодующий.
— Какого лешего вы тут устроили?! — закричал он на них по-русски. — К директору, немедленно!
Фридрих с неохотой расслабил напряжённые мышцы и опустил палочку, вернул её в держатель. Штайнер поступил так же, придав лицу отстранённое выражение.
Пока они шли к кабинету директора, следуя за преподавателем трансфигурации, ни один на противника не смотрел. Теперь, слегка успокоившись, Фридрих досадовал на себя, что попался в глупый капкан, из которого сам же и вытащил Кристофа… и вместе с тем жалел о том, что не успел довести дело до конца.
Александр Штайнер. Фридрих враждовал с ним, кажется, с самого первого своего дня в школе; сын адъютанта Гриндевальда, погибшего в тот день, когда его предводитель был повержен британцем Дамблдором, Александр вместе с тем держался так, словно его семья не знала поражений. Это раздражало Фридриха, заставляло желать указать Штайнеру его место, однако у того оказался стержень не хуже его собственного — и вот уже одиннадцать лет они конфликтовали, начав с обычных детских ссор в начальной школе и перейдя теперь на уровень полноценных дуэлей, в которых, однако, ни один из них не мог одержать итоговый верх — оба были хороши в боевой магии и выигрывали поочерёдно. Впрочем, мириться с ничьей они не собирались и раз за разом искушали судьбу.
Читать дальше