Lutea: Дети войны [СИ]

— Я что-то не вижу, — заявил он. — А вот на Винтерхальтера, тренирующегося где-нибудь с Ройтером и Свидерским, я натыкаюсь чуть ли не каждый день. Скажи, Алекс, ты что, проиграть ему хочешь?

Это фамильярное «Алекс» не нравилось Штайнеру, и Штефан это прекрасно знал. То, что он использовал его, несмотря на строгий запрет друга, могло означать лишь что он в самом деле сильно обеспокоен.

— Вовсе нет, — ответил Александр. — Я нахожу в библиотеке новые заклинания и тренирую их по утрам до занятий и вечерами перед отбоем.

— Загадка, куда ты вечно исчезаешь из гостиной, раскрыта, — объявил Штефан, но тут же укоризненно погрозил пальцем. — Однако, сударь, хочу напомнить вам, что дуэль — не демонстрация на уроке, а динамичный процесс, в котором задействованы двое, имеющие вполне конкретное намерение уложить соперника на лопатки. Так что было бы более чем логично тренироваться с человеком, а не со стеной.

— Я как раз набрал заклинаний и хотел предложить тебе опробовать их со мной.

— Премного благодарен за снисхождение. Но всё же хочу заметить, что дуэлянт из меня — около среднего, и это я ещё себя нахваливаю. А тебе нужен хороший противник, талантливый.

Александр задумался. В словах Штефана была истина, однако найти того, кто будет готов и, что важнее, сможет ему помочь в этом деле, было проблематично.

— Пожалуй, попрошу Фихтнера, — наконец, произнёс он.

— Ассистента Зотова? — Штефан вскинул брови. — Он же трансфигурацией занимается.

— О таком направлении, как боевая трансфигурация, ты не слышал?

Штефан громко цокнул языком и махнул рукой в разновидности жеста «Делай, как хочешь». Впрочем, недовольным или обиженным он не выглядел. Тут Александр кое-что вспомнил.

— Почему ты не на матче?

— Что я, квиддич не видел? — Штефан хмыкнул. — Да и потом, не хочу видеть довольное лицо Винтерхальтера, когда его команда победит.

К тренировкам они приступили на следующий же день — Гюнтер Фихтнер, сам выпустившийся из Дурмстранга всего года три назад, с удовольствием согласился помочь в подготовке к чемпионату. Ну а пока они с Александром отрабатывали заклинания и щиты в пустом классе трансфигурации, Штефан, сидевший с ними, зачитывал выдержки из «информационного письма» — книжицы на сорок страниц, которую организаторы чемпионата разослали всем участникам.

— «В этом году впервые за полтора века чемпионат принимает живописный северный остров Буян…» Они забыли упомянуть, что он ещё очень ветреный и холодный, — комментировал Штефан то, что читал. — Так, про главные достопримечательности не интересно, я могу куда больше показать… Вот, о размещении: «У каждого из участников будет отдельная комната в гостинице „Летучий корабль“…» Глядите, на «Буревестник» они решили не раскошеливаться! «…из окон которой открывается замечательный вид на Ярмарочную площадь — одну из старейших в городе». Да, а ещё самую шумную и многолюдную. Наши зарубежные друзья и так будут, подозреваю, в восторге от погоды на Буяне, а тут ещё и весь колорит уличной торговли с криками и спорами… А может, это специально делается, чтобы выбить противников из колеи и дать преимущество нам, почти местным?..

— Он всегда так много говорит? — поинтересовался Гюнтер у Александра. Тот кивнул.

Как выяснилось из той же книжонки, участие в состязании должны были принять юные дуэлянты из семи учреждений образования.

— Изначально планировалось взять восемь школ, — сообщил Штефан на другой день результаты очередного своего изыскания (хотя «письмо» прислали Александру, единственный раз, когда он его держал в руках, был при получении). — Однако, далее цитата: «Участников из африканской школы „Уагаду“ в этом году не допустили по причине вспышки среди учащихся лихорадки Тибо (Примечание: Шкура Тибо, разновидности бородавочника, из которой шьются обязательные защитные элементы формы студентов, оказалась взята от больных особей и выделяла токсины, вызвавшие сильнейшие аллергические реакции и лихорадку у людей, с ней взаимодействовавших)». Бедолаги, — вполне искренне посочувствовал он. — И чего мы жалуемся на условия? У нас по крайней мере никаких тварей опасных или тем более, упаси меня Кощей, как говорят русские, токсичных нет.

— Кроме троллей в горах и пары кельпи в озере, — мрачно заметил Гюнтер. — Додумался же какой-то идиот в прошлые века завезти их из Британии, а нам теперь за студентами смотреть внимательней, чтобы не решили на водяной лошадке покататься…