Lutea - Орёл, несущий копьё [СИ]

— Дел так дел. Знаешь, я много размышлял в последнее время; то, что происходит сейчас в Британии, по сути является моделью одного из вариантов развития грядущих событий во всей Европе. И лично мне такой вариант не слишком по душе.

Макс ничего не сказал на это, и Адлер продолжил:

— Политика Тёмного Лорда рискует оставить после себя выжженную землю с жалкой горсткой волшебников, обитающей на ней. Но каким будет это новое общество? Сомневаюсь, что полноценным — эта война уничтожила и ещё уничтожит столько талантливых и умных, столько магической крови пролила и прольёт… А кто заменит павших? Сложно сказать, потому что молодое поколение в опасности; по большей части оно сейчас заперто в Хогвартсе, и во время битвы за замок, которая не за горами, по случайности или в бою погибнут многие. Ну а те, кто уже закончил школу, сейчас участвуют в сражениях с обеих сторон и гибнут от недостатка мастерства, или опыта, или везения. Вот и выходит, что общество становится искалеченным. И я задаюсь в последние дни вопросом: правилен ли путь, по которому Тёмный Лорд идёт к господству?

— С каких пор ты стал задумываться о правильности, а не о выгоде и конечном результате? — скептично уточнил Макс.

— Со дня смерти твоего брата, — ответил Адлер серьёзно. — Тогда я осознал, что мы не можем, не должны навечно остаться мальчишками, не думающими о последствиях своих дел. Мы обязаны научиться заглядывать в будущее и просчитывать перспективы, чтобы не допускать повторений подобного, — он заглянул в глаза Максу и всё же произнёс слова, в целесообразности которых до последнего момента сомневался: — Ведь Георг погиб из-за того, что Тёмный Лорд живёт лишь исполнением сегодняшней цели.

Повисла пауза, полная неподвижности и молчания. Затем Макс поднялся и прошёлся по комнате.

— Мы должны пересмотреть наш стиль действий, — Адлер вновь перешёл в атаку, рассчитывая дожать собеседника. — Чтобы больше не пришлось…

Макс вновь повернулся к нему. По его глазам Адлер понял, что Макс не верит ни единому его слову.

Они выхватили палочки почти синхронно, и первые вспышки блеснули в зале одновременно. Вовремя перекатившись через подлокотник кресла, в котором сидел, Адлер быстро спрятался за его спинку по свист чар над головой и оттуда, вскочив на ноги, выкрикнул:

— Авада Кедавра!

И увидел, что попал. И злое бессилие, мелькнувшее на лице Макса перед тем, как он безжизненно повалился на пол.

Опёршись обеими руками на спинку кресла, Адлер отбросил с глаз волосы и отдышался. Осознание содеянного приходило неспешно, и Адлер почти наслаждался им.

«Подумать только, а ведь когда-то мы дружили», — как-то отстранённо заметил он себе, а затем на ум пришла старая фотография, одна из тех, что он забрал из дома Батильды: молодые Геллерт и Альбус, самоуверенно улыбающиеся миру, преисполненные гордости за свои таланты и умы. Это сравнение показалось ему смешным, и Адлер захохотал.

«Смотрите, дражайший прадедушка! — весело подумал он, подняв голову к потолку, мысленно видя за ним небо. — Вы не успели убить бывшего друга и отвратить от себя опасность… а я успел!»

Торопливый стук в дверь заставил его осечься и повернуться к вошедшему Владу.

— Я будто бы слышал бой, — пробормотал он, извиняясь за вторжение; затем он заметил тело. — Макс?!..

Влад бросился к нему, но Адлер остановил своего адъютанта, махнув рукой.

— Оставь, Влад, ты ему не поможешь.

Успевший уже упасть на колени рядом с телом и потянуться к нему, чтобы проверить пульс, Влад вздрогнул и поднял взгляд.

— Что… что случилось? — полушёпотом спросил он.

— Я переоценил свою способность к убеждению, — ответил Адлер будничным тоном. Он и в самом деле мало что чувствовал в тот момент; адреналин боя спал, весёлость остыла, а сожаление… его не было.

«Хорошо это или плохо?» — спросил себя Адлер, но тут же тряхнул головой — вместо бесцельных размышлений ему сейчас необходимо было думать, что делать дальше.

Огонёк свечи, часами горевший ровно, на миг вспыхнул ярче и погас.

— Кто-то ушёл, — рассеянно заметил Аларикус; взяв погасшую свечу из подставки, он вдохнул последний дымок от фитиля. — Как думаете, кто?

— Очередной из мальчишек, — сказал дед. Скелет, в который как обычно был призван дух Райнхарда Тодлера, повернул к юноше голову и уставился пустыми глазницами. — Заинтересовался?

— Так ведь ушёл не сам.

Скелет стукнул зубами пару раз, выражая не то насмешку, не то одобрение, не то ещё что — Аларикус не слишком хорошо разбирался в эмоциях, особенно тех, что демонстрировали голые кости без участия мимических мышц. Постояв немного в задумчивости, Аларикус вернул свечу на место и вышел из своего подвала.