Max Austen - Спаси мою душу

Станислав Солнечный — теперь прошлое. Матвей это признал. Но что с Аксиньей? Жива ли? Если ее пощадили, есть ли смысл возвращаться за ней?

— Эй, вы! — Варвара заглушила двигатель возле серого жилого дома. — Хватит ныть, вы не побитые собаки, вы на свободе! Радоваться должны. По идее, смерть всех ждала, а забрала только двоих. Ну или троих. Оставляем эту рухлядь здесь и уходим. В нескольких кварталах отсюда есть одно место…

Матвей убедился, что Олесь поднялся с кровати, затем выскочил в ночь. Проворчал желудок: о еде пришлось забыть больше чем на сутки.

Подвал Матвей узнал сразу. Он, как и Варвара, тоже здесь когда-то прятался в прошлом. С Ирой и Стасом. Длинный просторный кирпичный коридор с десятками дверей. На одной из них — табличка «33». Эта дверь всегда была открытой и приглашала всех магов переждать охоту в уютной темноте или под желтым светом одинокой лампы накаливания. Заботливые путники оставляли следующим беженцам, друзьям по неволе, самое необходимое: воду в бутылках, консервы, спички, бумажные полотенца, ножи. Иногда здесь оставляли одежду.

— Не повезло, — констатировал Матвей, осмотрев запасы. Не нашлось даже футболки.

Преступники-маги часто делали схроны, убежища для союзников. Но их нередко находили охотники, и жить в таких местах постоянно не имело смысла. Матвей осмотрел комнатку и убедился, что никаких следящих приборов, датчиков приближения и тепловизоров здесь нет. Можно со спокойной душой отдыхать.

Но увы: душа была неспокойна.

Скучать по Аксинье Матвей не станет, Стаса он тоже успел отпустить. Но Олесь — его парень. И может не простить ему хладнокровной фразы «надо идти дальше». Вернуться за Аксиньей? Внутри себя Матвей расхохотался. Да, шутка хорошая. Ни один дурак не захочет вернуться в тюрьму. Даже полуразрушенную.

— Вы не находите странным, что другие маги как-то бездействовали? Будто их и не было вовсе, — заметила Лейсана, доставая из мешка консервы.

За последние два часа, то есть за все время, что они прожили после побега, Лейсана заговорила впервые. Матвей сделал заметку: это хорошо, заговорила — значит не свихнулась. Знаниям нельзя пропадать, уж чего-чего, а их у Лейсаны больше, чем у всех вместе взятых.

Чувствуя усталость во всем теле, Матвей осел на пол. Хотя пола, как такового, и не было: земля, смешанная с песком, вдобавок где-то глубже находились деревянные доски. Он снял к чертям липкую футболку и бросил в стену. Кожа начала мерзнуть: как и в любом подвале, здесь стоял холод.

— Почти всех убило, в том числе и офицеров, — безжизненно отозвалась Хмылка. Она пригубила найденную бутылку с водой. — Нас не задело, потому что моя сила защитила.

— Жаль, твоя сила Лисицыных сразу не убила, — с мрачным лицом Олесь подал Хмылке вскрытую консервную банку.

Тушенку принял и Матвей. Ложки не нашлось, и он решил выуживать еду пальцами.

Удача, о которой постоянно твердила Аксинья, отвернулась. И уже довольно давно. Не только от Стаса и Аксиньи, но и от остальных. Свобода, которую они сегодня обрели, иллюзорна. Ее нет. Все «преступники» по-прежнему заперты. Просто некоторые этого не понимают или не хотят понимать. И каждый день похож на предыдущий. Можно поменять место и условия проживания, но одно остается неизменным: каждый маг, где бы он ни был, — пленный. А посему завтра будет как вчера.

— Что делать? Вернемся за Аксиньей? — спросил Матвей.

— В камикадзе записался, лемминг несчастный?! — Варвара зашипела и пнула его. — Спасать мертвячку вздумал? Я обратно ни ногой!

— Думаю, надо ехать в Челябинск, — сказала Лейсана.

— Лучше идти, — добавил Олесь.

— Да. Марк не глуп, знал, где шансов на жизнь больше, — подтвердила Хмылка.

Матвей сидел с вытаращенными глазами. Он ожидал, что Лейсана и Олесь будут умолять вернуться за Аксиньей. Прогадал. Приятно прогадал.

Чтобы слиться с толпой, нужна чистая одежда. Чтобы как-то дожить до следующего дня, нужна еда. Чтобы здоровью ничего не угрожало, нужны лекарства и гигиенические средства, электрошокеры или ножи. Чтобы в чем-то такое добро нести, нужны рюкзаки и сумки. А чтобы достать все это — нужны деньги.

Олесь посторонился, пропуская вперед Хмылку и Матвея, после захлопнул дверь в подвал. Втроем они собрались на дело. Очередное для Олеся дело. На грабеж.

Выйдя во двор, Олесь оцепенел. Уже рассвело, и словно кто-то только что протер спиртом дома, дороги, качели, горки, карусели, песочницы. Влага поблескивала на листьях берез рядом с подъездом. Быстрая птица, взлетев с ветки, обрушила прохладные капли прошедшего дождя. За спиной, позади дома поднялось солнце. И впереди, напротив далекой пятиэтажки, во дворе начиналась дуга, сверкающая всем спектром цветов.