Гийом Прево - Семь монет антиквара

— Но ведь вы…

Старик почтительно приветствовал девочку.

— Боюсь, вчера в поезде произошло недоразумение. У меня не было в отношении вас никаких дурных намерений…

— Вы следили за нами от самого Чикаго! А еще Сэмюел видел вас у «Бакалейной лавки Фолкнера» в тот вечер, когда туда пришли бандиты!

— Да, так и есть, я следовал за вами от Чикаго.

— Лили, — перебил ее Сэм. — Этот господин — великий жрец Сетни…

Девочка изумленно заморгала. Сэм будто бы произнес заклинание, которое вызвало джинна. Персонажу, который стоял сейчас перед ними, было не меньше трех тысяч лет! Он прибыл из мира, где люди строили пирамиды и поклонялись солнцу, где золотые лодки скользили по Нилу и где люди бальзамировали усопших! Возможно, именно с него всё это началось, именно он первым научился подчинять себе время! И сегодня он явился им на помощь.

— Сетни? — переспросила Лили.

— Это… это большая честь для нас, — добавил Сэм, отвесив глубокий поклон.

— Не стоит, молодой человек, — доброжелательно махнул рукой великий жрец. — Так вам известно мое имя?

— Я… я встречал вашего сына Ахмосиса… В Фивах…

— Ахмосис! — воскликнул старик. — Фивы! Так значит, я не ошибся, вы пользуетесь Камнем Тота! [28] В первом томе «Книги времени» Сэму удалось выяснить, что Камень даровал людям египетский бог Тот — «тот, кто управляет временем, меняет ход сезонов и порядок дней». Так вот почему вы вышли из разрушенного дома!

Лили опять вытаращила глаза от изумления и спросила:

— Вы хотите сказать, что тоже были на стройке?

— Конечно, иначе как бы я нашел бакалейную лавку? Ведь я пришел в большой город Чикаго для того, чтобы разобраться, почему Камень был разрушен. Что-то необычное прерывает дороги времени вот уже несколько месяцев, и моя задача — выяснить, в чём дело. И вот я вижу, как из руин появляетесь вы…

«Что-то необычное, — мысленно повторил Сэм. — А вдруг это необычное — я сам?»

— Я предположил, что вы разгадали секрет Тота, — продолжал Сетни, — и решил узнать о вас побольше. Выяснить, не вы ли — причина сбоев… Ведь вы — первые дети, которых я встречаю на дорогах времени!

— Значит, вы не имели отношения к бандитам, которые в тот вечер заявились в лавку Фолкнера?

— Конечно нет! Мне даже пришлось, м-м… помочь им убраться.

— Вы их прогнали? — в один голос воскликнули Сэм и Лили.

— Нет, это вы их прогнали, — заверил детей Сетни. — Мне осталось только убедить их в этом окончательно… Они даже стреляли в воздух, чтобы напугать меня, но… Как смогли убедиться здешние хулиганы, у меня есть кое-какой опыт ведения боя. Однако, как бы то ни было, дополнительные трудности лишь разожгли мое любопытство. Я задержался в этом времени еще на несколько дней, а вчера решил, что поговорю с вами в поезде. Никак не ожидал, что вы вздумаете от меня скрываться!

— А как же вы нас нашли потом?

— В этой эпохе и на этом континенте не так много Камней. И я сам часто перемещался через Сент-Мэри.

— Барнбойм? — предположил Сэм.

— О, вы знаете Гэри Барнбойма! — обрадовался старик. — Какая удивительная встреча!

— Нет, мы о нём только слышали, — пояснила Лили, — и знаем, что этот дом принадлежал ему.

— И Камень! — добавил Сетни.

Сэм ткнул пальцем в пол.

— Камень… Хочется поскорее проверить, здесь ли он сейчас…

— Секунду! — остановила брата Лили. — Монк что-то спрятал вон за той балкой, я видела через щель в шкафу. Если ты меня подсадишь…

Сэмюел со вздохом присел, Лили забралась ему на плечи и смогла дотянуться до того места, где главная несущая балка входила в стену. Лили со всех сторон ощупала балку и наконец нашла отстающую щепку, под которой что-то лежало.

— Есть!

Она опустила Сэму на ладонь серебряную цепочку. На ней висела простая медалька. На одной стороне была изображена колыбель, а на другой было выгравировано: «Берти Монк, 13.11.1917».

— Видимо, он снял это с шеи перед дракой, — догадался Сэм.

— Кто бы мог подумать, что Берти Монк так бережет медаль, которую его маме выдали в роддоме!

Они вернули драгоценность обратно в тайник и молча спустились в подвал. Там было темно, пришлось оторвать несколько досок, чтобы через заколоченное окошко проникло хоть немного света и подвал чуть-чуть проветрился. Глазам их предстало удручающее зрелище. Похоже, тут не убирали со смерти Барнбойма — то есть последние лет пятнадцать. На всех поверхностях лежал толстый слой пыли, углы заросли паутиной, стены покрывала плесень. Пол был усыпан отвратительным мусором, который копился в этой антисанитарии лет десять или двадцать… Довершали картину две дохлые крысы…