Анна Романова - Внеземное притяжение [publisher - SelfPub]

Не могу видеть его таким, это разбивает мне сердце. Его губы шевелятся, парень произносит мое имя, но делает это в бреду. Генри останавливается у меня за спиной, глядя на брата издалека. Судя по его тяжелому вздоху – картина ещё хуже, чем мне кажется.

Мужчина, ненавязчиво, опускает руку мне на поясницу и плавно подталкивает внутрь, понимая, что мне не хватает решимости. Несмело делаю шаг вперед, ещё один и ещё, пока не останавливаюсь у кровати раненого мага. Милорд начинает обыскивать стол Уилла, заглядывать в ящики, рыться в его сумке в поисках «спасения». Я же присаживаюсь на край кровати и беру мужскую руку в свою. Он слишком горячий, даже не знаю: магия его убивает или инфекция.

– Уилл, – шепчу дрожащим голосом, свободной рукой убираю кудрявую прядь, которая упала парню на лоб. Он не реагирует, лишь иногда дергается от боли или бреда, неважно, смотреть на его мучения одинаково сложно.

– Вот, дай ему выпить, – настолько тяжелым тоном произносит Генри, что я понимаю – речь не о лекарстве.

Поворачиваю к мужчине голову, спрашивая:

– Что это?

Он держит в руках маленькую бутылочку с какой-то жидкостью лилового цвета.

– Это избавит его от боли, хотя бы временно.

– То есть, не окончит его страдания, а просто сработает как обезболивающее? – хочу быть точно уверена, что с помощью этого напитка Генри не пытается облегчить страдания брата посредством отправления его на тот свет.

– Что? Окончить страдания? По-твоему я прошу убить его? – спрашивает возмущенно, но я заслужила этот гнев.

– Прости… – перевожу дыхание и забираю бутылочку. – Так что это?

– Думаешь, я знаю, из чего это сделали? – он вопросительно поднимает брови, а после добавляет. – Настойку передала Элла. Сказала дать ему, если мне покажется, что дела совсем плохи. Не могу представить, как он будет выглядеть ещё хуже, поэтому, зачем тянуть?

Как я понимаю, Элла – это та самая пожилая женщина-лекарь. Если бы я не убежала из коридора, то возможно, сама бы услышала этот разговор.

– Давай все-таки придержим немного? – нерешительно спрашиваю, поднимая на мужчину молящий взгляд. Это шаг отчаяния, а я отказываюсь верить в то, что это конец.

– Ладно, – он кивает и отходит к двери. – Я поищу внизу, может он оставил что-то в конюшне, библиотеке, на кухне или ещё где.

– А он мог там оставить? – произношу с надеждой. Генри грустно улыбается краем губ и отрицательно качает головой. Я понимаю его, старший сын Эдгара пытается занять себя или сделать хоть что-то, но только не сидеть на месте в ожидании смерти брата. – Иди, я останусь с ним.

Милорд задерживает взгляд на брате, растирает глаза руками, очень сильно при этом жмурясь. Тяжело выдыхает, а затем смотрит на меня, кивает в знак согласия и молча уходит.

– Луна… – еле слышно произносит Уильям, и я наклоняюсь к нему.

– Да, Уилл, я здесь, я рядом. Тебе оставлял что-нибудь старец? Зелье, которое сможет тебя вылечить, – говорю быстро, но четко, пытаюсь воспользоваться моментом, пока парень в сознании.

– Хочу пить, – отвечает устало. Он, наверное, даже не понял, о чем я спрашивала.

– Секунду, – встаю с кровати, иду к столу, наливаю в металлический стакан воду из графина и возвращаюсь к кровати. Аккуратно поднимаю кудрявую голову и подношу стакан к его губам, понемногу наклоняя емкость, чтобы Уилл смог попить.

– Полежишь со мной немного? – тихо спрашивает он, поднимая на меня такой затуманенный взгляд, что становится по-настоящему страшно.

– Конечно, – голос дрогнул.

Я прикусываю губы, чтобы сдержать слезы. Ставлю стакан на пол и ложусь на бок на край кровати, прижимаясь к Уильяму всем телом, опуская голову на его здоровое плечо.

Друг тяжело вздыхает, но улыбается, находя своей рукой мои пальцы, переплетая их между собой.

–Уилл, пожалуйста, вспомни, давал ли тебе Торвальд какую-нибудь настойку? – молящим голосом произношу я, вслушиваясь в слабое сердцебиение.

– Так жаль, что мне так и не удалось поцеловать тебя, – совершенно не слышит меня, словно находится в мире грез.

Прижимаюсь к младшему сыну Эдгара сильнее, утыкаюсь носом в его шею и закрываю глаза. Его знобит, из-за чего тело пробивает мелкой дрожью. Высвобождаю руку, приподнимаясь на локте, и подтягиваю одеяло, чтобы ему было теплее. Затем опускаю левую руку на его щеку, ласково поглаживая кожу подушечками пальцев.

– И мне жаль, – произношу тихо, потому что ком становится в горле. Затем наклоняюсь, оставляя на пересохших губах нежный поцелуй. Уильям еле ощутимо отвечает, и я растягиваю момент, всем сердцем жалея, что я не сделала этого раньше. Его горячее дыхание обжигает кожу, заставляя все мое тело кричать от раздирающей изнутри боли.