Сергей Еремин - Нахимовский Дозор [litres]

Солдаты, продрогшие на сыром ветру, смертельно уставшие, шли медленно. Они свою работу выполнили на совесть, им не в чем было упрекнуть себя. Сходили в чувствах расстроенных, но непобежденные. Военные, еще остававшиеся на берегу Северной, вытянулись во фрунт, отдавая честь. Женщины смотрели с угасающей надеждой: нет ли их мужей, отцов, братьев, сыновей среди этих последних защитников? Крестили пришедших, шепча молитвы и утирая слезы, которые смешивались с каплями дождя. Многие были в черных вдовьих одеждах…

Неподалеку зазвучал чистый голос грустной трубы. Трубач трубил что-то неуставное, но очень подходящее к месту. В утреннем воздухе звонкая мелодия рассказывала о том, что не все так плохо, что стоит жить.

– Потерян город, но не честь русской армии и флота. Что мы оставили неприятелю? Развалины Южной стороны, руины половины города? Пусть этим кичатся-тешатся. Я не удивлюсь, если император Наполеон пожалует командующего французской армией Пелисье маршалом. Может быть, даже сделает duc de Malakoff. Герцог Малаховский, звучит? Знал бы капитан Малахов, как прославят его фамилию защитники его холма! Так вознесут, что не зазорно французскому герцогу ее взять будет. – На Бутырцева опять накатило случайное прозрение будущего.

Но не об этом он хотел сказать молодому офицеру.

– Ты, Филипп, давно не бывал на Северной стороне. Здесь такие укрепления построены, такие позиции оборудованы, столько припасов завезено, что вряд ли союзники осмелятся сунуться. К тому же через бухту. Кое-где им надобно форсировать саженей четыреста-четыреста пятьдесят воды. С севера же город связан с остальным Крымом, с Россией. Помяни мое слово – не хватит у них ни духу, ни сил сюда полезть.

– Надо ли им теперь Северную штурмовать? Да и воевать дальше? Ведь Севастополь в их руках… – тихо спросил Светлый Темного.

– Пусть рыщут. Даже если и найдут искомое, то… зубы и там обломают. Ты сам там был, знаешь, – недобро ухмыльнулся Бутырцев.

Нырков промолчал, осознавая сказанное.

– Вы бы подпитались чуток Силой, Лев Петрович, я же вижу, что вы сейчас совсем пустой, – заметил он пару минут спустя, когда Маша на минутку отвернулась от жениха. – Вон сколько Тьмы вокруг.

– Не могу, Светлый. Даже эти мрачные переживания не хочу у людей забирать. Им это надо пережить, такое душу очищает, – ответил Бутырцев и сам удивился своим словам: он ли, Темный, такое высказал? – Давай к трубачу подойдем, мнится мне, что это наш знакомец. Душевно исполнил.

Точно, музыкант, выразивший на своей трубе объединяющие всех чувства, как-то встречался им на бульваре Казарского, где полковой оркестр после Балаклавского дела развлекал публику. Как его бишь звали-то?

– Капрал Киевского гусарского полка Скиба, ваше благородие! – доложился Ныркову трубач.

– Как же, помним, – подошел к солдату Бутырцев. – Уцелел, значит? К матери-то воротишься? Ведь положенный срок уже выслужил, Государь Николай Павлович месяц в Севастополе за год службы засчитывать велел.

– Обязательно, вашвысбродь, – осмелел солдат, припомнив доброго барина. – Как только война закончится, ворочусь в свою деревню. Женюсь, дом куплю, лошадь, коровенку заведу…

– Не боишься погибнуть в новом сражении? Враг-то еще не убрался восвояси.

– Куда «ему». Француз – мужчина серьезный, британцы тож сильны да упрямы, но и мы не лыком шиты, били «его» и бить будем.

– Видал анику-воина? – кивнул на солдата Лев Петрович. – Об этом я и говорю – обломают зубы французы-британцы вместе с турками да сардинцами. Придется им вскорости выполнять обратную амбаркацию.

– Вот что, солдат, держи-ка. – Филипп достал кошелек и протянул трубачу целковый. – Выпей, братец, с однополчанами своими за то, чтобы мы, русские армия и флот, сюда, в Севастополь, вернулись. В строю, на кораблях, с музыкой, под знаменами!

«Многое юноша понял за время, что утекло после прошлой встречи с трубачом», – мысленно одобрил ученика учитель.

Тут его опять накрыло предвидение, прямо в голову будущим ударило.

– Знаешь, Филипп, а ведь нам с тобой еще не раз предстоит в этом городе бывать и многое сделать. Я думал, что закончился наш нахимовский Дозор, но нам опять придется расследовать и искать. Не скажу, будет ли нам сопутствовать успех в известном деле, но случилось мне сейчас видение, будто в том самом месте погибнет громадный стальной корабль, мощнее всех нынешних в окрестностях Севастополя вместе взятых. И как бы не еще более мощный через несколько десятков лет там же взорвется. Моряков много погибнет… Чудовища стальные вверх килем на Большом рейде… Страсть Господня!