Тори Халимендис - Самая темная ночь

— А что ты им сказала, матушка Сузи? — робко поинтересовалась я.

— Соврать мне пришлось, что женских дней у тебя еще не было. На сей раз поверили — повезло, что ты пока худенькая да несформировавшаяся. В пятнадцать, хоть и редко, да бывает с девочками такое. А вот уже через год такая отговорка не сработает.

— Матушка, а другие свататься не придут? — спросила я, вспомнив причины, сподвигшие семейку Бранта на сватовство.

Сузи покачала головой.

— У этих сестричек языки без костей, мигом растреплют всей деревне причину отказа.

Представив, о чем теперь будут шептаться люди за моей спиной, я густо покраснела.

— Присядь, Лесса, — сказала матушка, не обращая внимания на мое смущение. — Поговорить надо.

— О чем? Разве тетушки Бранта тебе не поверили?

— Поверили, — вздохнула Сузи. — Вот только отсрочку мы получили недолгую. Через год опять к тебе сваты потянутся. Сама-то поняла, отчего Брант на тебе жениться вдруг пожелал?

Я кивнула.

— Из-за драгоценностей, тех, что от покойницы остались.

— Уж сколько лет прошло, а не дают они покоя некоторым сквалыгам, — удивленно произнесла матушка. — Сегодня вон даже показать просили. А главное, никак в толк не возьму, ну зачем они деревенским бабам? На общественный сход надевать будут, под домотканые рубахи? Ну да не понять мне чужую дурь. И таковых желающих ведь не только Брант с мамашей сыщется. А ежели мы всем отказывать начнем, сама подумай, какой слух пойдет?

Долго раздумывать мне не пришлось.

— Что зазнаюсь я. Что не считаю простых рыбаков подходящей для себя парой.

— И не будет тебе в деревне спокойной жизни, — опять вздохнула матушка. — Вот и хочу я знать, сама-то ты чего желаешь? Ежели замуж за кого пойти да детишек нарожать, то я противиться не стану. И разговор наш дальнейший смысла не имеет. Только ты тогда, будь добра, определись за год, кто тебе по сердцу.

— А разве у меня есть выбор? — удивилась я.

Я всегда была уверена, что именно это мне и предстоит: стать женой и матерью, ждать возвращения мужа из моря, присматривать за домом да возиться в огороде. Иной жизни я не видела.

— Выбор у тебя есть, — произнесла матушка. — Я полагала, что ты уедешь в город, но не думала, что время расставаться наступит так скоро.

— В город? — я была изумлена. — И что я буду там делать? Я ведь никого там не знаю.

— Узнаешь, — матушка усмехнулась. — Полагаю, остались еще люди, что помнят меня. Они-то тебе и помогут. Ну да время подумать у тебя еще есть. Давай-ка осенью съездим на ярмарку, поглядишь на городскую жизнь, авось тебе и понравится.

На том и порешили.

Новость о том, что мы с матушкой Сузи собираемся на ярмарку с прочими желающими, никакого удивления в Бухте-за-Скалами не вызвала. Пусть никогда раньше не покидали мы деревеньку, но известие о сватовстве разлетелось быстро, и жители деревни полагали, что причина для поездки у нас может быть только одна.

— Приодеть девку хочешь? — понимающе усмехнулся Гевор, когда Сузи пришла договариваться о месте в телеге.

Матушка сделала вид, что замялась, но ничего не ответила. Я, молча стоявшая рядом, вспыхнула ярким румянцем. Гевор хохотнул и назначил цену — по две монеты с каждой. Цена была справедливой, и Сузи согласилась.

К моему удивлению, с нами на ярмарку собрались также Ден и Савка.

— Продам вяленую рыбу и прикуплю отцу чего-нибудь, — пояснил начавший выходить в море в прошлом году Ден.

Савка, по большей части никаким делом не занятый и болтавшийся по деревне оболтусом, пояснениями себя утруждать не стал. И даже на вопрос, где он раздобыл монеты на поездку, не ответил. Я подозревала, что деньгами его ссудил добродушный жалостливый Ден, но выспрашивать у приятеля, так ли это, не стала. А вот Тину родители с нами не пустили.

— Отец сказал, что я и у купцов могу купить себе все, что пожелаю, — обиженно говорила она. — А мне, между прочим, в городе побывать охота, а то я кроме нашей деревни и не видела ничего.

Меня же мысли о городе не увлекали, а пугали. Судя по рассказам, было там шумно, многолюдно, а местами даже и грязно. И мне предстояло каким-то неведомым образом там освоиться, стать своей. А каково это — стать своей в месте, где со встречными даже здороваться не принято, потому как далеко не все городские жители знакомы друг с другом? Это сколько же народу там живет, ежели им за долгие годы так и не удалось перезнакомиться?

— А ты родом из этого города, верно? — выспрашивала я у матушки Сузи в надежде узнать хоть что-нибудь.