Стивен Браст - Ветхий дворец

- Ступай и найди своего брата, и принесите дров, пока мы не погибли от стужи.

И средний сын отправился в путь. На развилке, где тропа разделялась надвое, он свернул налево и вскоре встретил старую ведьму.

- Добрый день тебе, мать, - сказал он.

- И тебе добрый день, средний сын фермера, отца трех сыновей. Почему ты не пошел в ту сторону, где тропу сторожит большой волк?

- Я и не знал, что он там, - отозвался парень, - но волков я не боюсь.

И он тут же развернулся и зашагал к развилке, а потом еще дальше, и там увидел ожидающего его большого волка. Он поднял топор, что лежал у его ног - тот, с которым отправился в лес его брат, - и готов было уже напасть на волка, но тут позади появилась ведьма и превратила его в петуха. А потом волк проглотил его.

А фермер вскоре сказал:

- Не знаю, что там делают твои братья, но нам нужны дрова, так что иди и принеси их, пока мы не погибли от стужи.

И младший сын отправился в путь, и на развилке, где тропа разделялась надвое, он увидел топор. Подобрал его, внимательно осмотрелся и увидел, что на левой тропе стоит старая ведьма.

- Добрый вечер тебе, мать, - сказал он.

- И тебе добрый вечер, младший сын фермера, отца трех сыновей. Почему ждешь здесь?

- Откуда ты знаешь, кто я, мать? И что случилось с моими братьями?

- Я знаю то, что знаю, - ответила ведьма. - Что до твоих братьев, одного съел волк, потому что он был слишком труслив, а второго - потому что был слишком безрассуден.

- Что ж, - проговорил младший сын, - я не слишком труслив и не слишком безрассуден, но хочу вернуть своих братьев.

И взмахнув топором, ударил ведьму, отчего та рухнула замертво где стояла. А затем пошел по правой тропе, и вскоре увидел большого волка, что спал у ручья.

Он снял сапоги, чтобы ступать бесшумно, и подобрался к волку, и ударил его так, что тот сразу умер. А потом вскрыл ему брюхо, и наружу выпрыгнули текла и петух.

И младший брат стал думать, что же делать дальше, и тут к нему пришла ведьма, только теперь это была не ведьма, а прекрасная дама, и он понял, что это Богиня Демонов. И она сказала:

- Ты доказал, что храбр и умен. Окуни же руки свои в ручей и увидишь, что будет.

И он окунул руки в ручей, и набрал в горсть воды, и плеснул на теклу, и на том месте встал его брат, целый и невредимый. И он снова окунул руки в ручей, и плеснул воды на петуха, и там встал его второй брат. И он зачерпнул воды в третий раз, и в горсти его зазвенели серебряные монеты.

Он окунал руки в ручей еще пять раз, пока кошельки у всех троих не наполнились серебром. И тогда сказал:

- Хватит. Больше нам не нужно.

И три брата набрали дров и вернулись домой, а на серебро это жили в достатке до скончания дней своих. И если они не умерли, то живут и посейчас. [30] Стандартное завершение всех европейских сказок, включая венгерские. У нас более распространены варианты "и жили они долго и счастливо" и "стали жить-поживать да добра наживать".

Под покровом тьмы Миклош укрыл плот в укромном уголке в кустах сирени, с которых опадали остатки листьев. Именно из этого уголка, к слову, он отправился в путь два года назад. Он смотрел на Дворец, мрачный и громадный на фоне звездного неба, и при воспоминаниях о той ночи его до сих пор пробивала дрожь, он стискивал и разжимал кулаки.

Необходимость решить, какое именно действие предпринять, внезапно стала зримой и беспромедлительной. Он попытался прикинуть следующий свой шаг. Стоит ли ему пройти полмили до главных ворот и потребовать, чтобы его впустили и сопроводили - куда? К брату? Тогда он будет выглядеть пленником. Нет, не годится, по крайней мере не посреди ночи. Тогда поспать до утра? Как нищий на коврике под дверью? Или прокрасться внутрь как вор? А если его поймают?

Он изучал очертания башен Дворца - насколько мог в темноте. Странно, как-то прежде он не замечал, что Река служит линией обороны в случае нападения. Он знал, что Дворец возводили как коронную резиденцию, а не как крепость, однако случай или намеренный расчет включили в его конструкцию элементы периметра обороны. Память сразу подкинула многое, что касалось обороны Дворца - то, чего Миклош как-то не замечал ранее. Высокие и мощные стены, размещение башен, углы обзора на все основные входы из крыльев Дворца. Почему все это стало так очевидно сейчас, когда сам Дворец едва различим?

Он зашагал вдоль берега, пока не добрался до той части Дворца, что нависала над Рекой (там располагались уборные и мусоропровод). При этом на действия свои он смотрел словно со стороны, как во сне. Нашел расшатанную доску среди деревянных плах, которыми заменили рассыпавшийся блок песчаника у уреза воды. Подтянулся и вскарабкался внутрь, сквозь паутину и всякую пищащую животную мелочь, и зафиксировал крепление, которое установил тут еще ребенком. И улыбнулся: два года зияла эта брешь в обороне Дворца, и первое, что он сделал по возвращении - закрыл ее.