Андрей Морсин - Унция или Драгоценное Ничто [litres]

– Не стоит.

– Значит, ярче?

– Да.

– Железно ярче?

– Железно.

– Так-то лучше! А, кстати, где наш гений? – она царапнула коготками воздух, пародируя профессора Пупа, хватающего мысли. – Всё сидит в своём шкафу? Ты вообще взял его с собой?

– Нет, он в Альпах, – Ногус поморщился, пытаясь вспомнить, как они с профессором расстались, но не смог – в этом месте уселась жирная клякса. Несколько мгновений он стоял неподвижно, вперив взгляд в шерстяной померанец ковра, потом направился к саквояжу и тубусу, оставленным у входа.

– Театр Королевы-Соловья для наших целей мал, – раскрыл саквояж. – Новый амфитеатр будет состоять из девяти ярусов. Место рядом с дворцовой набережной я выбрал не случайно, так восторженной толпе будет проще отнести тебя к тронному залу.

– Восторженной толпе? – улыбнулась Медина. – Даже так?

– Всё продумано до мелочей, царица, – Ногус вытащил из папки чертёж, стал водить пальцем. – Для верхних ярусов круг полностью замкнут, в секциях двух первых – ложи для оркестра и органа, который я поместил над оркестром. Пустоскоп будет находиться за перегородкой, а чашу проектора мы подвесим на гондолу дирижабля. Оттуда и пойдёт чудесный луч, который сделает тебя хозяйкой острова.

Медина покрутила лист в руках.

– Ну-у-у, не знаю. На этой картонке всё выглядит как-то небогато. Эти тощие чёрточки – ни тебе украшений, ни хоть какой-то пышности! И в таком месте ты собираешься учинить мой триумф?

Ногус почесал нос чертежом:

– Так всё будет выглядеть только до начала представления. Когда мы включим рефлектор, картина изменится. Чаша будет располагаться на такой высоте, что и амфитеатр, и весь холм из того сказочного сердца перенесутся сюда, накроют берег целиком, засверкают прямо перед глазами каждого! Да что там, перед глазами – сольются с их сердцами! – бас мага рокотал, набирая силу. – Люди тут же обо всём забудут, я уже не говорю, что им станет всё равно, сидят они или стоят, и как украшен зал. Они потонут в потоке волшебной красоты, в потоке, который подхватит их и понесёт! Всего несколько мгновений, несколько аккордов той божественной музыки, и зрители влюбятся в тебя на всю оставшуюся жизнь! Влюбятся ещё сильнее, чем любили ту королеву-певичку. И этот поток, о, этот поток… – он осёкся, взглянул затравленно, – …принесёт тебя к заветной цели!

– Всё будет, как ты расписал? – её глаза блестели.

– Да, так и будет, – маг отложил схему и взялся за тубус.

– Ну, ну, продолжай, это мне нравится.

Иеронимус вытряхнул тугой рулон бумаги:

– Но, первые вещи первыми, царица. Надо позаботиться о расклейке афиш, – развернул плакат с собственным изображением в сияющем звёздном ореоле. – Отпечатано в самом Майнце!

Медина уставилась на приукрашенную физиономию иллюзиониста, и блеск в её глазах потух.

– Не поняла юмора, Иероша!

– Что? – он встряхнул плакат.

– А где здесь я? – в её голосе опять появились ледяные нотки.

– Но, ми… Медина, мы анонсируем только моё шоу, и уже в финале являем тебя восхищённой публике. В этом весь эффект, сюрприз, главная «изюминка»! Ведь если открыть карты с самого начала, некоторые граждане, которые помнят ту певичку, обязательно усомнятся…

– Да пусть только посмеют!

– Дослушай, пожалуйста, – маг поспешно скатал плакат. – …Усомнятся в подлинности твоего звучания. Всё должно быть сделано гармонично, чтобы никто ничего не заподозрил. Петь будет божественный голос, лучи будут самые настоящие, и когда все окажутся потрясены и ослеплены, секретный лифт поднимет тебя на сцену. Тут все и увидят тебя, ту самую, что миг назад чаровала их своими песнями!

– И что, я всё это время буду сидеть под сценой?

– Я устроил специальную комнатку со всеми удобствами. А когда придёт время, ты предстанешь перед рукоплещущей толпой. Теперь ясно?

– Ещё как ясно! – красотка сощурила мохнатые ресницы. – Ты хотел, чтобы на афишах было только твоё имя?

– Боже! – Ногус вскочил с места. – Я же совершенно не об этом!

– Именно! А мне нужно, чтобы я, а не ты, была звездой, и не в конце шоу, а с первой секунды! Всё твоё представление должно работать только на меня одну! Я – будущая королева, а ты был и останешься циркачом, который морочит всем головы своими «музыкальными»… бананами!

Маг ссутулился, выставив локти и подперев щёку ладонью:

– Пойми, Медина, если мы напишем в афишах, что Королева-Соловей возвращается, мы обманем публику!

– Конечно, а как иначе?