Иван Булавин - Маленький пират [СИ]

Гарт вытащил из-под него изрядно помятого Лео, тот выдернул из тела рыцаря рапиру и, прижавшись боком к спине Гарта, приготовился к драке. А драться, собственно, было уже не с кем, конница Хорна, как и остатки пехоты, были большей частью порублены королевскими рыцарями в скоротечной схватке, а подошедшая пехота короля планомерно охватывала оставшихся в плотное кольцо. Положение у противника было безвыходное, они продолжали нести потери, а вдобавок им вот-вот отрежут единственный путь к отступлению.

Сказать по правде, сам этот путь был довольно опасным, чтобы сбежать, нужно было открыть ворота города, а делать это в присутствии врага было бы для города самоубийством. Однако, благородные господа посчитали, что спасение их драгоценных персон куда важнее безопасности столицы.

Солдаты подчинились приказу, который им проорали полсотни благородных глоток из-под шлемов. Подъёмный мост упал и по нему в город ринулись конные и пешие защитники, а на их плечах туда же прорвались и нападавшие. Гарт, проворно схватив за поводья пробегавшую мимо лошадь, запрыгнул в седло и втащил за собой Лео. Вместе с нескончаемым людским и конским потоком, грохоча подковами по деревянному мосту, они ворвались в город.

Поднимать мост было уже некому, первые же ворвавшиеся в город палантинские рыцари быстро перерезали солдат, стоявших у подъёмного механизма. Путь был открыт. Следом за рыцарями, в ворота стройными рядами вошла пехота, которая тут же, несколькими колоннами пошла по главным улицам.

Воля к сопротивлению ещё не была сломлена, последовало несколько разрозненных контратак, но хорнийские рыцари, севшие на запасных коней, разбились о стену из пик пехоты. Кто-то пытался сдаться в плен, да только пехотинцы, в отличие от благородных рыцарей, пленных не брали, поскольку выкупа им всё равно никто не даст.

Бросалась в глаза абсолютная инертность населения столицы, все сидели по домам, закрыв двери и ставни, даже не пытаясь как-то повлиять на события. А королевская армия платила им взаимностью, полностью игнорируя дома жителей. Возможно, нашлись бы желающие пограбить дома и заняться насилием над женщинами, да только все помнили, что Его Величество на расправу скор, а палачи у него талантливые.

Последний бой случился уже под стенами внутренней цитадели, где сейчас скрывался князь с семьёй, слугами и небольшой охраной. Но даже несмотря на небольшие размеры крепости, обороняться в ней можно было ещё долго. Здесь никто ворота не открыл, вопли вассалов, которых прямо сейчас убивали под стенами королевские рыцари, нисколько не трогали князя. Когда живых защитников города не осталось, королевский кортеж, куда вошли и сидевшие на одном коне Лео и Гарт, подъехал к стене крепости. Доспехи короля были густо испачканы кровью, но отсутствие видимых ран и бодрый внешний вид говорили о том, что кровь не его.

Некоторое время Его Величество молча смотрел на стену. Потом, повернувшись в сторону советников и, подняв забрало шлема, сказал сухим деловым тоном:

— Я вижу, князь Триест Виттелий не желает выйти, так даже лучше. Люди отправлены?

— Так точно, Ваше Величество, — отозвался тучный пожилой рыцарь, закованный в броню по самые глаза, — два отряда по сто человек в оба тайных прохода, это лучшие бойцы, они справятся.

— Князя нужно захватить живым, но, если убьют, не нужно никого наказывать, он мне живым не особо нужен, только для короткого допроса перед казнью.

Очень скоро за стеной раздались пронзительные крики, и звон стали, через некоторое время они стали стихать, а ворота цитадели медленно и с громким скрипом отворились. Через некоторое время оттуда вытащили сильно избитого человека в мантии мага. У него были туго связаны руки и заткнут рот. А следом, подгоняемый уколами мечей вышел и сам виновник торжества. Князь оказался пожилым человеком, с совершенно седыми волосами и короткой бородой, доспехи с него содрали, вместе с дорогой одеждой, теперь он стоял перед королём босой, в одном исподнем, обводя собравшихся ненавидящим взглядом блёклых зелёных глаз.

— Скажи мне, князь, отчего ты решил, что можешь воевать со мной? Я — король, все предки мои были королями, а твои прадеды были их вассалами. Не так ли?

Князь молчал.

— А когда я предложил тебе даже не подчинение, не вассальную присягу, а просто оставаться нейтральным, не проявлять враждебности к тому, кто может тебя в любой момент раздавить, словно клопа, что ты мне ответил?