Людмила Макарова - Мудрец и корона

Демайтер затравленно оглянулся. Уйти? Но куда?! Как смогла ускользнуть Асиана? Слепой осколок, слепой! Кругом лишь неглубокие карманы, наполненные сырым сумраком. Не зря здесь упал воздушный корабль! Стена тумана позади, дымящийся склон, поросший не бог весть какой растительностью. Еще ниже ядовитые испарения стекали из лощины в глубокий овраг, на дне которого серебрилась искалеченная крылатая машина. Прыгнуть туда? Самоубийство! А что если… Демайтер вдруг вспомнил вибрирующую мощь летающей крепости.

Сыщик уже отводил руку назад для решающего броска, когда заметил маленький огненный шарик. С неимоверным усилием стражник стряхнул его с ладони. Не клановый — льдисто-черный… А самый бесполезный в противостоянии магов рыжий детский файербол, лихо проскакал с горы вниз и сорвался в овраг. Сыщик успел снисходительно ухмыльнуться.

Рвануло так, что Демайтер бросился со скалы к подножию, растянув плащ в подобие крыла, иначе взрывной волной его вынесло бы в вечное ничто.

Внизу жутко ухнуло. Осколок заходил ходуном. Сыщик нелепо взмахнул руками, потерял равновесие и исчез в огненном смерче. Огонь, взметнувшийся вверх со дна оврага, затрещал и скукожился, словно подавился королевской ищейкой. Демайтер, вскочил на ноги, оглушено тряхнул головой, и понадеявшись, что противник не придет в себя так же быстро, ринулся на поиски.

Никогда не помешает лишний раз склонить гордую голову и посмотреть под ноги, светлые господа! Особенно если вы чрезмерно увлеклись охотой на мага из клана королевских ищеек: на высшего мага, которому разрешено заниматься частным сыском и выбирать заказчиков по своему усмотрению.

Забыв об этом, Демайтер угодил в ловушку, которую не только хорошо знал, но и несколько раз видел в действии. Противник заманил его в разложенную на земле петлю. И в тот момент, когда что-то дернуло его за щиколотки, из-за ближайшего валуна со свистом вылетело лассо. В мгновенье ока ноги Демайтера оторвались от земли, а затягивающаяся удавка тысячей игл вонзилась в шею. Прием назывался «крест» и использовался только против высших магов. Простой смертный или представитель нежити уже обвис бы на веревках со сломанным хребтом, а то и лишился бы головы — заговоренная петля, затягиваясь, вполне могла отделить ее от туловища.

Для члена королевского клана — это всего лишь прием удержания. Если в момент, когда удавка ищейки впивается в шею, у него остается хоть капля рассудка, он имеет все шансы уцелеть.

Коротким заклятием Демайтер остановил роковое скольжение верхней петли и широко раскинул руки в стороны, удерживая тело в воздухе. Режущая боль в перетянутых щиколотках немного ослабла, он горизонтально воспарил над землей, плащ повис, подметая подолом горячий пепел. Проклиная собственную глупость и невнимательность, Демайтер пристроился затылком на самозатягивающемся узле шейной веревки, обеспечив себе минимум комфорта.

В низком небе клубились ядовитые облака. Застежка плаща давила на грудь. Правую ладонь царапала обугленная ветка. Ни один волшебник не мог сотворить что-то стоящее, оставаясь в таком, в прямом смысле слова, подвешенном состоянии. Вся магия уходила на уравновешивание сил, тянущих тело в разные стороны.

Шейная веревка задергалась — кто-то проверил ее и закрепил, убедившись, что так запросто петлю не затянуть. Сейчас он придет. Зная, как опасен королевский стражник, он вымеряет расстояние для решающего броска. Осталось несколько мгновений.

«Как она сбежала, как»?! — тоскливо подумал распятый Демайтер. Впрочем, сейчас, это было не важно. Из мира в мир не ускользнуть, а это значит… Туманные небеса! Значит и не надо никуда уходить! Как он не додумался до этого раньше?!

Ловушка сработала выше всяких похвал, но готовили ее впопыхах. И если шейная петля так и горела клановыми символами ищеек, то на нижней — явно сэкономили время. Там мерцало жидкое облачко универсальной защиты. Какой тонкий расчет! Какой холодный разум. В пылу схватки не упустить из виду, что маги живут в плену стереотипов и клановых амбиций. Королевский стражник не мог не знать, что «крест» — это конец. В одну ловушку Демайтер попался дважды — и телом, и духом…

В следующий миг он пережег путы на щиколотках. Сыщик прыгнул откуда-то сверху. Кинжал — на сей раз заговоренный, жаждущий чужой крови, крепко зажатый в руке, пронзил пустое место. Противник, всю силу вложивший в удар, не удержался, грохнулся на землю и, легко перекатившись, вскочил на ноги.