Мачеха не любила, но не тиранила, а сводные сестры — старшая Элла и младшая Адель — попросту не замечали. Так что, как ни посмотри, грех жаловаться. Чужая, она, тем не менее, жила в доме не как «принеси, подай» и не «Христа ради». Ее одевали скромно, но не без намека на знатное происхождение: немного кружев, вышивка, серебряные застежки и перламутровые пуговицы. У нее была своя довольно хорошая комната, и ела она за общим столом. Исключение составляли званные приемы. Когда в доме вальдмейстера Корнелиуса Геммы появлялись гости, Герда к столу не выходила. В такие дни она вообще не покидала верхний этаж дома, где кроме нее жили старенький библиотекарь мэтр Бергт, личный секретарь отца господин Рёмер и гувернантка сводных сестер мадемуазель Лемуазье. Впрочем, это продолжалось только до тех пор, пока Герда не подросла. Лет в двенадцать она в первый раз без спроса покинула дом. Опыт оказался скорее положительным, чем наоборот, если не считать того прискорбного факта, что в тот первый раз ее чуть не изнасиловали. Но бог миловал, на темной улице появилась ночная стража, и насильник предпочел за лучшее сбежать. Впрочем, страхи и опасения Герду не остановили. С того памятного дня она уходила из дома не только тогда, когда к отцу приезжали гости, но и во все прочие дни, если таково было ее желание. Однако дома ее ничего не держало, и желание «уйти погулять» никогда не проходило.
Впрочем, о том, что она часто и, разумеется, без спроса уходит из дома домочадцы, — и хозяева, и слуги, — наверняка знали, но никто в ее жизнь не вмешивался. Всем было попросту наплевать. Поначалу это смущало Герду и даже ставило в тупик. Она долго не понимала, что к чему, — ведь, вроде бы, это хорошо, что ей предоставлена полная свобода, — а потом до нее дошло. Ее репутация, как, впрочем, и жизнь никого по большому счету не волновали. Иди куда хочешь, делай, что захочется. И вот сегодня ей захотелось пойти на бал в королевском замке, и она даже знала, как это сделать. Но праздник должен был состояться только вечером, а до тех пор Герде предстояло провести почти целый день на улице.
Особняк барона Геммы стоял почти посередине Липовой аллеи — широкой, обсаженной старыми деревьями улицы, одним концом выходившей на Гильдейскую площадь, а другим — на Королевскую милю. Был соблазн пойти именно туда, чтобы в очередной раз полюбоваться на замок на горе, но по здравом размышлении Герда направилась в Столярный переулок. Прошла до конца Липовой аллеи, пересекла Гильдейскую площадь и оказалась на Белом конце. Пробежалась мимо мастерских белошвеек, полюбовалась нарядными платьями в ателье госпожи Бриаль, и, обойдя Старый собор, который перегораживал улицу, вышла наконец к Столярному переулку. Здесь располагались мастерские столяров и краснодеревщиков, но Герда шла не к ним, а к старику Эггеру, жившему на другом конце переулка.
Эггер, как заведено, уже что-то выстругивал в своей мастерской. Он не был ни белодеревщиком, ни мебельщиком, хотя тоже работал по дереву. Старик Эггер делал великолепные скрипки и виолы и был достаточно знаменит, чтобы получать заказы не только от известных музыкантов, но и от титулованных дворян. Герда познакомилась с ним случайно, когда искала убежище от внезапно обрушившегося на город ливня, и с тех пор была в его доме практически своей. Прибиралась, выметая стружки и смывая с пола и столов пятна лака, варила старику суп или просто болтала с ним обо всем на свете.
— Привет! — сказала она, входя в мастерскую. — Ты как? Как твоя поясница?
— Поясница болит, — улыбнулся старик, — но дела мои обстоят скорее хорошо, чем плохо. Смотри, какую красавицу я сделал для графа Юэ!
Скрипка, и в самом деле, была изысканно красива, аристократически изящна и сияла невероятным алым лаком.
— Красавица! — признала Герда. — А как звучит?
— А вот натянем струны и узнаем.
— Сварить тебе пока суп?
— Сегодня не надо, — отмахнулся Эггер. — Лучше сыграй что-нибудь классическое!
— Как скажешь, старик! — засмеялась Герда и пошла к спинету [2] Спинет — небольшой домашний клавишный струнный музыкальный инструмент, разновидность клавесина.
, который по прихоти хозяина стоял не в жилой части дома, а в мастерской.
Эггер был скрипичным мастером, но играть Герду на клавесине научил именно он.
— Вивальди? — спросила она, усаживаясь за инструмент. — Концерт Ля-Мажор 2-я часть? Или «Бабочки» Купперена?
— На твое усмотрение.
На свое усмотрение Герда выбрала «Хроматическую фантазию» Баха, и пока играла, как часто случалось с ней и раньше, забыла обо всем на свете. Вернее, ушла от повседневности в мир грез, где возможно даже невозможное…
Читать дальше