Александра Плотникова - Бешеный волк [СИ]

— И свалился же ты на мою голову дурной такой, — говорила она, перебирая слипшиеся от нездоровой испарины седые пряди и пытаясь верить, что Волк слышит и понимает ее слова. — Лежишь вот теперь бревном, возись с тобой… Сколько раз еще, а? После каждой драки? Добро хоть, сказал, куда идти… Ага, «на север». Мог бы и поточнее послать. Ни теплой одежды нет, ни еды толковой, люди мерзнут… Дети чудом не болеют. А еще ты — тебе им хотя бы символом быть полагается, дурак! Молчишь. Ну молчи, молчи…

Отряд и впрямь не был готов к столь дальнему переходу по зимним дорогам. О теплых вещах приходилось только мечтать, ели исключительно дичь, приносимую Темными. Если ломалось оружие или какая-то утварь — любые осколки металла припрятывали до лучших времен, вдруг пригодятся. На редких хуторах что-то удавалось выменивать на оставшиеся деньги, что-то — не до чести уже, когда на руках малые пищат! — там же взять без спросу. Каждую ночь детей укладывали в одном общем гнезде, а между ними ложились ифенху, волки в пышных зимних шубах. Поначалу матери опасались отдавать им детей, потом привыкли и уже не чаяли лучших сторожей для своих отпрысков.

Усталые, измотанные, злые, они шли и шли вперед — день за днем, потеряв счет времени. Спасали реки. Зима превратила их в широкие удобные дороги, на которых не нужно было пробираться через снежные завалы и буреломы в самом сердце лесной крепи. Чем дальше к северу продвигался отряд, тем выше и старше становились синехвойные кедры по берегам. В небе замаячили странные темные полосы, словно рассекшие его туманный купол надвое, концы их терялись где-то в тучах…

Тяжко. Голодно. Начались шепотки, что вожак стаи испорчен не темным даже, а мрачным колдовством Бездны. Но люди все больше привыкали к оборотням, привыкали полагаться на их силу, ловкость, звериный опыт. И постепенно признавали над собой старшими уже не только по праву силы.

Однажды разведчики авангарда вернулись с хорошими вестями — впереди большая деревня! И на воротах не висит орденский Сокол.

Отряд встрепенулся, словно и в людей, и в Темных влили новые силы. Не сговариваясь, решили идти туда — и будь что будет. Всем нужен отдых, а иначе в этих глухих местах выживут разве что оборотни.

И потом, может быть, в деревне есть сведущая в колдовстве знахарка для вожака?..

К деревенскому частоколу подходили все же с опаской — мало ли, вдруг прочь погонят? Но нет. Навстречу вышел дородный сивобородый мужик в лисьем полушубке и уважительно поклонился Старейшине.

— Приветствуем Клан Змея на нашей земле, Тон-Аль-Хэй. Да пребудет с вами милость Духов.

С трудом удалось Старейшине преодолеть изумление и ничем его не выдать. Как давно не звучали старые титулы… он и не думал, что где-то еще могут помнить времена расцвета. Пахнуло забытым величием, горечью пепла сгоревших жизней. Прахом Тэймийер, развеянным когда-то над серыми водами реки Кэто. Лепестками умирающих яблонь. Розовато-белый снег цветения, кровянистый шелк траурной ленты на морщинистой поверхности воды под мостом…

Тореайдр тряхнул головой и ответил:

— Клан Змея приветствует жителей этой земли. Да благословят Духи чадородием ваших женщин и обильной дичью ваши леса. Не дадите ли вы нам крова на время? С нами женщины, дети.

— Сколько пожелаете, Тон-Аль-Хэй. Это честь для нас. Меня зовут Рэн-Тар Тевар, я староста здешний. Много вас?

— Почти три сотни, включая женщин и детей. К тому же, Аль-хэйне этой стаи болен, нужен знахарь.

Староста тут же нахмурился, но недовольство услышанным удержал при себе: все-таки не каждый день доводится разговаривать с патриархом.

— Надеюсь, не бешенство? — спросил он.

— Нет, — покачал головой Змей. — Инквизиция.

Мужик выдохнул с отчетливым облегчением и посторонился, махнув столпившимся за его спиной селянам, чтобы дали дорогу пришлым. Под охи и ахи местных женщин измученный отряд начал втягиваться в ворота и расползаться по деревне — кумушки тут же уводили женщин с детьми по домам, мужчины переглядывались, присматривались друг к другу. Только стая не подпускала никого к дрогам, на которых лежал вожак.

— Повезло вам. Бабка Тагира нынче дома, в чащобу не ушла. Появился у нас тут недавно один бешеный, так она его в два слова сдержала, пока мужики забить сумели…

— Бешеный? — нахмурился Змей. — Давно?

— Да по осени еще, — махнул рукой староста. — Видать, орденцы не уследили — на нем ошейник с обрывком цепи болтался.

— Так как же он сбежал, если был в ошейнике? — удивленно приподнял ухо Змей.