Эрнест Зариньш - Заговор пушистых хвостов

— Не преувеличивай размер мухи, Макс. Это дельце, которое уже порядком подзатянулось, но я пока связан обязательствами, и не могу разглашать эту тайну. Для нашего общего блага.

Опять двадцать пять! Это уже переходило все пределы, посему я лишь кинул на стол свою грязную салфетку, встал и направился ко входу.

— Эх, Макс, — продолжил наш диалог Джуффин, который тоже встал из-за стола и последовал за мной в сторону выхода, — многому я тебя научил, теперь ты знаешь, как доставать вещи с той стороны, умеешь разговаривать с Хумгатом, владеешь парой дюжин интересных заклинаний, но главное, чему я тебя так и не смог выучить это терпение. Впрочем, я и сам был таким в свое время. Рвался везде вперёд паровоза. Так что отлично тебя понимаю. Но, ты опять дал мне отличнейший материал для размышлений.

Старушка, ты говоришь? Да… Странно, кажется в этот раз кое-кто прокололся.

— Да, Джуффин, и этот кое-кто, похоже, в зеркале уж очень сильно напоминает тебя…

— Макс, я в последнее время настолько исхудал, что, как мне кажется, в зеркале вообще не отражают, — отделался стандартной шуточкой мой друг.

Вообщем, сказать, что я обижен на моего давнего учителя и хорошего друга, значит не сказать вообще ничего.

Тем не менее, я, скорее всего просто из такого необходимого мне в этой глуши мира, чувства компании, просто позволял ему следовать за мной, пусть и на определенном расстоянии, чем он и занимался вполне себе успешно.

Если бы меня увидели некие королевские придворные, наверное, подумали бы, что сэр Джуффин на старости лет сбрендил, и решил последить за сэром Максом.

Внезапно Джуффин остановился, и я насторожился этой его внезапной остановке. Я повернулся, и увидел странную сцену.

Джуффин стоял, склонившись, и внимательно всматривался в лужу, образовавшуюся после недавнего дождя под желобком водосточной трубы.

При этом он, повернувшись в мою сторону, сделал недвусмысленный жест, который можно было интерпретировать только единственным образом.

Он как бы говорил мне «Тише, молчи!»

И вот, в тишине безлюдной улицы я услышал нечто, что можно было бы принять за падение крупных капель откуда-то сверху, но звук был не резкий, а скорее чавкающий.

Доносился он откуда-то со стороны того самого угла здания. Внезапно мне показалось, что я слышу звук, который мне показался до боли знакомым. Это был скрежет кошачьих лап о каменную брусчатку.

Джуффин же продолжал вглядываться в гладь лужи под желобком.

Я тоже пригляделся, и заметил, что время от времени вода в ней колыхалась, словно кто-то невидимый лакает из лужи воду.

Потом звук прекратился, и я услышал еле заметное на фоне порывов разыгравшегося ветра, довольное мурлыканье. Оно продолжилось буквально несколько секунд, и я мог бы списать это все на зрительную галлюцинацию, если бы Джуффин, повторив свой «молчаливый» жест, не указал бы мне рукой на лужу.

Звук лап, бегущих по камню продолжился, но стал удаляться.

— Интерестно, -заметил Джуффин, — и, хотя я пока не знаю, что тут произошло, я уже примерно могу себе представить, кто тут виноват. Хотя… Джуффин почесал свой затылок, и исправился, -это всё-таки не то слово.

Вот бывают такие случаи в жизни, когда виноватым оказывается отнюдь не тот, кто виноват. Точнее, тот, кто виноват конкретно сейчас, не всегда становится тем злодеем, которого можно обвинить во всех смертных грехах.

Ну, и, естественно, что виновный никогда сам себе не признается в своей виновности. Это как пить дать.

— Джуффин, я надеюсь, что ты не совмещаешь общение с пригородными портовыми служащими с употреблением каких-нибудь запрещенных вещей, которые местные морячки привозят в больших черных трубках в качестве сувениров?

— Макс, ни в коем случае! Хотя порой в нашем перевёрнутом мире мне порой кажется, что под влиянием подобных препаратов, я обрёл бы ту самую извращённую логику, которая им овладела с большим успехом, чем воинственные заговоры магистров, причем настолько незаметно, что ни один нюхач из сыска этого так и не заметил.

— Значит, скорее нет, чем да? — продолжил издеваться я

— Угадал, — усмехнулся Джуффин, и потряс своей бородой в знак согласия.

— Значит я со спокойной душой могу бродить впереди тебя, не опасаясь, что ты накинешься на меня сзади и вопьешь свои острые клыки?

— Ну, по крайней мере, если я и укушу тебя, то точно не по причине вечного бессмертия. Подарить несколько сотен лет можно разными способами, менее болезненными, и более приятными.