Иван Сирфидов - Поцелуй феи [СИ]

— А ты не можешь наколдовать себе что-нибудь прям на ходу? Пирожок какой? — вопросительно посмотрел он на неё.

— Сейчас нет. Не чувствую, что смогу, — с сожалением ответствовала Лала.

— Ты колдуй, если что. Я не оштрафую.

— Ну что же ты так? — улыбнулась Лала. — Прстофилюшка ты у меня, жених мой славный. Я столь хочу кушать, что и на штраф бы согласилась.

— Опять объегорила, — делано признал Рун своё бессилие перед её коварством. — Хитра!

Они шли и шли по улицам. В кварталах знати жизнь поинтереснее, и богаче на разнообразие. Кареты ездят, ходят господа, порой и всадник проскачет, выбивая искры из мостовой. Вот две дамы в пышных поношенных платьях без изысков и в чепчиках прошли, держась за ручки. Вот статный кавалер с изящной тросточкой шагает с задумчивостью философа на лице. Вот слуга выгуливает ухоженного вислоухого охотничьего пса. Пёс нюхает всё вокруг, не обращая на людей никакого внимания. Но лишь приблизились Лала с Руном, сел, и ну таращится на них влюблёнными глазами, виляя хвостом. От стражников сей момент не укрылся.

— Видал? — бросил на ходу черноусый своему товарищу. — Так и села псина при его приближении.

— Но не кланялась, — заметил тот.

— Загадочная ты личность, парень, — обратился черноусый к Руну с нотками почтительности в голосе. — Таинственная. Аж мурашки от тебя. Эдакая силища магическая ходит под боком и представляется невинным простачком. Вопрос, зачем. Надеюсь, ты всё же добрый человек. Добрый маг. Спасибо за чудо. Животные пели… я красивее музыки и не слыхивал никогда. Вот детям расскажу сегодня.

— Всё это какое-то недоразумение, — извиняющимся очень искренним тоном произнёс Рун.

— Весёлый ты парень, этого у тебя не отнять, — миролюбиво рассмеялся рыжеусый.

Понимание, что два здоровенных вооружённых воина испытывают пред тобой определённый трепет, и не то что на равных говорят, а даже как будто ставят выше себя и слегка побаиваются… Это озадачивает. Им разрубить тебя напополам дело одной секунды, и им за это, пожалуй, ничего не будет, они здесь власть, а ты никто. Скажут, напал первым, всех это устроит. Но вот они придумали себе что-то, и, находясь в плену у заблуждений, готовы чуть ли не склониться. Выказывают уважение обычному деревенскому юноше. Рун чувствовал себя немного странно от происходящего.

— Может уж тебе сознаться, любовь моя? Всё равно вроде бы никто не верит в иное, — предложила Лала.

— Я не знаю, что делать, — вздохнул он. — И так и эдак плохо. Не поймёшь, как лучше. Но я не маг, признаешь себя магом, начнут расспрашивать, придётся столько врать… гораздо больше. И изобретательней. Я в общем-то даже и не вру, отрицая. Это ведь ты колдуешь, а не я.

— Не переживай, львёнок, — по-доброму поглядела на него Лала. — В крайнем случае покажусь всем.

— Жаль будет, — улыбнулся Рун. — Тогда останется лишь мечтать о совместных ночечках. Я, между прочим, тоже очень хочу проводить их с тобой. Давай уж оттягивать до последнего. Может пронесёт. Не убьёт же она меня, эта начальница. Только надо, чтобы животные нас не выдавали. Чтобы вообще не обращали на нас внимания.

— Я поняла. Я позабочусь об этом, милый, — пообещала Лала.

— Кушать хочется, — грустно пожаловалась Лала, не переставая лучиться счастьем.

Который час они сидели, запертые в каком-то невзрачном помещении. Стражники привели их к дому городского главы, выделяющемуся среди всех и размерами, и вычурностью форм. Сразу видно, здесь живёт самая важная персона в округе. Территория огорожена, и не чем-то, а решёткой кованной. Большинство богачей предпочитают скрывать свою состоятельность от лишних глаз за частоколами высокими, решётка в качестве ограды — это не только очень дорого, это выставление своего достатка напоказ, это всегда свидетельство статуса. За решёткой взгляду открывались газон, клумбы с цветами, деревья плодовые и декоративные, прудик. Красивый ухоженный сад. Лала с огромным интересом любовалась на диковинные для неё цветы, пока их вели к дому. Однако их быстро завели внутрь, и вскоре небольшой поход по крылу прислуги окончился комнатёнкой, где их и закрыли на ключ, велев дожидаться вызова к градоначальнице. Время шло, и шло, и никто их не вызывал. Уж приближался полдень. Единственный положительный момент — можно было провести эти часы, объятьям предаваясь и беседам. Так Рун с Лалой и делали, сидя на лавке.

— А у меня зад затёк страх как, — посетовал Рун. — Так и не можешь наколдовать еды?