Юлия Галанина - Княженика. Книга 1. Золото

Маму отвезли в больницу. Папа срочно улетел в Москву, на биржу пилотов, есть такое место, где можно получить работу. Веселенький получился август. Особенно, когда врачи сказали, что мне лучше пока маму не навещать: это мы с папой ее самые большие страхи, она ведь не за себя, за нас боится, и сейчас, измотанная неравной борьбой с жизнью, она, чувствуя наше присутствие, все глубже и глубже забирается в дебри забытья, как раненый зверек в заросли. Ей просто нужно отдохнуть. От всего. И от нас — в первую очередь. И как долго будет длиться это забытье — никто сказать не может.

Папа прилетел с новостями. Хорошими или плохими — это как посмотреть. Да, он опытный летчик, да, у него фантастический налет часов, но возраст тоже никуда не денешь. Рассчитывать на многое не приходится. Транспортный борт где-то в Южной Африке, вот вакансия, которую удалось получить. Возить разные темные, явно мутные грузы для африканских князьков. (Как раз работа для наших высококвалифицированных летчиков и моряков, просто созданная для них.) В других условиях папа никогда бы не согласился на эту каторгу, но тут пришлось.

И еще мы придумали сдать нашу новенькую, огромную, замечательную квартиру. Чтобы отрабатывала свою ипотеку, гадина. И чтобы маму было можно перевести в частную клинику с хорошим уходом.

Оставалось только решить, что делать со мной.

Вот папа и сказал:

— Лисеныш, так надо…

Август в этом году был солнечный, но вот сегодня погода что-то испортилась. Косые струи дождя залили боковое стекло «тойоты». Внутри машины окна запотели, пришлось протирать. Значит, на улице похолодало. Позади остался Дивногорск — забавный город на склоне, где улицы идут вдоль горы, а тропинки между домами выводят к Енисею. Мы заехали в Дивногорск на минуточку, на главную его площадь. Купили чипсов, пива отцу и «Миринду» мне. В последнее время мы, похоже, только этим и питаемся, папу подзаклинило на чипсах и газировке. А-а, все равно: ничего не хочется.

На пути в город он попросил таксиста остановиться еще и у осетра. Мол, обязательно нужно на астафьевского осетра посмотреть, как же без этого?! Хорошо, что дождь немного утих. Таксист заехал на площадку, мы выбрались на мокрый асфальт, пошли на утес по выложенной плиткой тропе. Было тихо, дождь спугнул туристов. Продавцы сувениров и шашлычник укрылись под навесом. Ветер сбивал капли с мокрых сосновых веток.

На вершине утеса металлический осетр прорывал сеть, вырываясь на волю. Под осетром на постаменте лежала раскрытая каменная книга. Отсюда, с высоты, могучий Енисей виден как на ладони, и в сторону города, и в сторону плотины. Жаль только, что небо затянуло, все кругом стало словно в пелене: и горы, и зажатая меж ними река. Но все равно, простор поражал.

— Вставай у осетра, щелкну тебя! — велел папа, доставая цифромыльницу.

Не успела я замереть около книги, как налетел ветер, нахмуренные тучи словно лопнули, дождь хлынул с новой силой. Пришлось, сломя голову, бежать по тропинке к машине. Но сделать фотографию папа успел и спрятал мыльницу под курткой, словно ценную добычу.

Больше уже не останавливались вплоть до вокзала.

Наш маршрут был таким: от Красноярска до Иркутска поездом. Это первая часть пути. Вторая часть пути — кометой. От Иркутска до поселка Нижнеангарск.

Можно было самолетом — но папа сказал, что скоро налетается до тошноты. Был путь и короче: сразу поездом до города Северобайкальска, от которого до поселка маршрутки ходят, — но папа хотел повидать Байкал перед отлетом в Африку. Проплыть по нему с юга на север.

Тогда, когда разобрались с папиной работой, встал вопрос, что делать со мной. Я же первая и предложила сдать квартиру в аренду. Мысль о том, что я останусь в ней одна — вызывала у меня нервную дрожь. Это ведь из-за нее все и случилось.

Был бы Красноярск для нас родным городом — все бы сложилось по-другому. Уж кто-нибудь бы меня приютил на время папиного контракта. Но слишком мало мы тут прожили. Да еще школа, последний класс, ЕГЭ и все такое…

— Давай я отвезу тебя к тете Неле, — предложил отец. — В поселке учиться тебе будет спокойней, чем в городе. А я буду знать, что ты рядом с родными, уж что-что, а с голоду не помрешь.

— Лучше бы мне рядом с мамой, — буркнула я.

— Алиса, ты же слышала, что врач сказал. Ей пока надо побыть без нас. А тебе нужно в школу. А мне в Африку.

Это был выход, папа был прав. Если мы сдаем квартиру, а я перебираюсь в поселок на северной оконечности Байкала, где живет тетя Неля, сестра отца, то хватит и на ипотеку, и на больницу. Должно хватить. А деревенская жизнь всегда была дешевле городской, сейчас для нас это очень важно.