Пвел Фром - Семь ступеней в полной темноте

- Так... чего вы хотите? - уточнил кузнец.

- Мы, женщины племени, - вздохнула Эзрин. - Хотим, чтобы ты посеял среди нас свое

семя и дождался всходов. Это же очевидно. Мужчин у нас осталось мало и тех сильно

потрепало. Ты же сильный, высокий, умный…. Разбавь нашу кровь, сделай племя

сильнее!

Намек – яснее ясного. Кузнец огляделся, поняв наконец к чему были столь тщательные

приготовления. Эти омовения, одежды, травы и ритуалы…

- Э нет! Спасибо, конечно, но у меня уже есть определенные обязательства. При всем

желании остаться я не могу. Честь велика, но вы уж простите…

- Я так и думала... – Эзрин, вздохнув протянула ему чарку. – Что ж, раз это твой выбор, мы уважаем его.

Арон принял чарку под одобрительные возгласы всего племени и пригубил. Напиток был

странным, но весьма ароматным. Он осушил ее до дна. Отказываться было как-то

неудобно, да и выпить хотелось страсть... Эзрин с какой-то странной улыбкой забрала

чарку обратно. Когда кузнец почуял неладное, воины, стоявшие за спиной, уже

подхватывали его непослушное тело.

- Что происходит? - он растерянно уставился на Кили.

- Поверь, ничего плохого. Все будет хорошо, тебе понравится.

Ее довольная до жути улыбка в этот момент показалась ему зловещей. Обмякшее тело

кузнеца втащили в большой шатер, где посредине кто-то вкопал бревно под углом к полу.

К бревну были прибиты три толстенные жерди. Дерево было тщательно обработано от

коры и сучков, и обернуто шкурами в несколько слоев. Туда героя и усадили. Кили

проворно избавила великого злого воина и одновременно спасителя племени от лишней

одежды. Непослушные руки развели в стороны и широкими ремнями привязали к жердям.

Крепко, но бережно. А когда Кили окончательно стащила с Арона комбез, то к нижней

жерди привязали и ноги. На средней жерди он просто сидел. Вернее, лежал. Крепко

слаженные путы, надежно фиксировали его в полулежащем положении. Войны вязали его

надежно, но так чтобы руки и ноги не отекли. При этом, они шутили между собой и

широко улыбались, как будто, так и надо. Но Арону это оптимизма не придавало. Одна за

оной в шатер входили женщины племени. Не все, только те, что помоложе, и покрепче.

Они занимали свое место у стены, образуя тем самым круг. Последней в шатер вошла

Эзрин.

На всякий случай, кузнец приказал Эсхилу пока не вмешиваться. Ничем хорошим это не

могло кончиться.

- Что со мной происходит? Чем вы меня опоили? - потребовал кузнец объяснений.

- О, это любовное зелье. Слабость сейчас пройдет, и начнется самое интересное!

- Что начнется? - взволновался Арон.

— Вот это - она указала древком копья на его промежность, где помимо воли плоть его

восстала.

- А привязывать то зачем?! - не унимался кузнец.

- А это, чтобы ты никого не покалечил. В любовном порыве. - улыбнулась Эзрин.

- Да как так можно то! - он попытался разорвать оковы.

- Расслабься… - Глаза женщины скользнули по его телу вниз - Негоже носить без дела

такое орудие... пусть оно поработает во благо. Да начнется ритуал плодородия!

Что было дальше, кузнец смутно помнил. Голову заполонило каким-то дурманом... тело

окончательно онемело.... Все, кроме одной части. Она то, как раз приобрела

феноменальную стойкость и чувствительность. Женщин было всего восемь, ибо при всей

своей выносливости, осеменить больше за один раз не смог бы ни один мужчина. Да и

этого было много. Но, видно Эзрин понимала в этом деле лучше него. А может просто

пользовалась шансом, так сказать - на удачу.

Первой была Кили. Она появилась в одной рубахе до пят, с венком в руках. И, прежде чем

оседлать другую часть Арона, она водрузила венок ему на голову. Долго она не

задержалась. Получив свое, забрала венок и убежала.

Следом зашла крупная, высокая женщина, лет тридцати пяти, с пышным бюстом и

красивыми зеленоватыми глазами. Кузнец запомнил ее по недавнему сражению. Она

больше всех старалась. Пожалуй, при других обстоятельствах его не пришлось бы

связывать... Венок она смущенно надела ему на голову, а свою просторную промежность

уже на другое место. Она задержалась дольше всех, удивляя… глубиной своего

восприятия и широтой взглядов.

Остальных Арон плохо запомнил. Кто-то из женщин смешно пыхтел, кто-то плакал, кто-то поскальзывался и падал.... Было не важно. Эзрин, к слову, навестила его. И он нашел в

себе силы, чтобы наполнить ее тугое зрелое нутро. Возраст жительниц племени колебался