Пвел Фром - Семь ступеней в полной темноте

пятки сверкнули. Затем, кузнец помог старику сесть, и когда тот отдышался, вернул его

меч в ножны. Силы были не равны. Хаук мог только вскинуть бессильно руки.

- Так будет правильно, - Арон мягко похлопал ему по плечу. - Честь - умереть за своего

короля. Но не сегодня.

- Я слишком стар... - посетовал он еле слышно. Слезы обиды заблестели в глазах когда-то

великого Хаука. Он поник головой и влезать в бой больше не пытался.

Воцарилась звенящая тишина. Арон слышал только свое дыхание в шлеме и

потрескивание бревен в пламени догоравшего дома. Продолжая держать меч за лезвие, валькирия открыла шлем. Арон не видел выражения ее лица. Протянув руку, она

осторожно, если не сказать с нежностью положила ладонь на плечо израненной подруги.

Подарив губам Уны скромный поцелуй, она привычным движением зачехлила меч, и

отыскав в полутьме фигуру кузнеца, побрела в его сторону. В глазах Сольвейг блестели

слезы.

Потерявшая всякую возможность воевать, ошарашенная и сбитая с толку Уна безвольно

опустилась на колени. Вскоре, тишину начали нарушать стоны тех, кто приходил в

сознание. Хаук, поняв, что время пришло, бросился помогать раненым. Шарахнувшись от

Сольвейг, как от огня, он, на ходу расстегивая сумку, принялся бинтовать и обрабатывать

наиболее опасные раны.

- Этого мне не простят уже никогда… - всхлипнула Сольвейг, падая перед Ароном на

колени.

- Поживем - увидим. Ночь еще не кончилась.

Король появился внезапно. Он шел быстрым шагом, а следом, на приличном удалении, спотыкаясь в потемках, семенила королева. Состояние Сольвейг удручало.... Она утратила

боевой дух и не могла унять слезы. Подпустив короля ближе, Арон встал, заслонив деву

своим телом.

- Бейся со мной! - рявкнул король, обнажая широкое лезвие своего клинка.

Реакция рыжей бестии была неожиданной и внесла смуту в происходящее: Вынув меч из ножен, она, не глядя, швырнула его отцу под ноги.

- Что еще за бабские выпады, разве так я тебя учил?! Ну-ка встань и сражайся с равным по

силе! Имей смелость ответить!

- Вам этого мало? - спокойно осведомился кузнец, кивнув на пару десятков тяжело

раненых верноподданных.

- Что!? - ощерился тот внезапно. - Ты понимаешь с кем говоришь, смертный? В сторону!

- Не в этой жизни, – ответил кузнец добродушно.

- А другой у тебя не будет!

Он стал много говорить, в ход пошли оскорбления, а это верный признак что противник

не уверен в своих силах. Однако, меч короля мелькнул с потрясающей скоростью... Если

бы не броня и мышечная автоматика, кузнец наверняка потерял бы руку. Но удар был

сдержан.

- Что!? - король взревел от ярости.

Следуя единственному желанию отрезать короля от его дочери, Арон сжал руку в кулак, и

что есть мочи, вложился в силу удара. Толчок пришелся в защищенный латами живот

короля. И сила была такова что его согнуло пополам и отбросило строну на несколько

метров. Впрочем, король быстро погасил скорость крыльями и распрямился.

Арон встал. Врос стеной между своей возлюбленной и ее разъяренным отцом. Но тот не

опешил. Молодой кузнец был для него лишь преградой. Цель атаки была за его спиной и

рыдала на коленях.

Следующий выпад Арон сдержал уже сам. Элемент внезапности был утерян. Кое кто из

крылатых бойцов уже смог встать на ноги и даже подобрал оружие. Но вмешиваться они

не спешили. Безмолвно созерцали, морщась от полученных ран.

Выпады крылатого короля становились все сильнее и резче. Но вскоре и он достиг своего

предела. Уклоняясь и контратакуя, кузнец, конечно, чувствовал усталость. Но привычка к

длительной и изнурительной работе, как в кузнице, так и в поле, в купе с энергосистемой

брони, давали ему ощутимое преимущество. Рубище привлекшее множество уже совсем

не прятавшихся селян, становилось похоже на избиение. Король с остервенением колотил

кузнеца, отступал на несколько мгновений, чтобы отдышаться и обрушивал меч снова.

Доспех кузнеца с честью выдерживал натиск, но от боли не избавлял в полной мере. Он

же, памятуя о данном обещании, наносил удары плоскостью топора, либо по хорошо

защищенным элементам позолоченного королевского доспеха. Правда элементов этих

становилось с каждым ударом меньше. Пока не осталось ничего кроме плетенной из

гибких стальных лент кирасы.

Хотя король и не получал ущерба, удары черного топора были ощутимы и чертовски

болезненны. Особенно попадая по одним и тем же местам повторно. Когда спесь короля