Полина Громова - Смеющаяся Тьма. Книга 2

К этому времени я оказался где-то за огородами, на склоне небольшого холма, в низине под которым виднелась роща. Спускаясь с холма, я решил, что обогну деревню и выберусь на дорогу, как вдруг увидел прямо в склоне выложенную серым лишаистым камнем арку, обрамляющую вход в маленькую пещеру. Приблизившись, я обнаружил, что к пещере каким-то зверем протоптана тропа, а рядом в траве валяется несколько пестрых куриных перьев и посеревшие, давно и тщательно обглоданные кости.

Если рассуждать здраво, мне следовало бы вернуться в деревню и сообщить кому-нибудь, что я, возможно, нашел логово зверя, который таскает местный скот и птицу. Но, во-первых, звери не выкладывают входы в свои норы камнями, они разве что селятся в местах, когда-то созданных людьми, а потом заброшенных ими. Во-вторых, маленькую экскурсию в подземное царство можно будет считать компенсацией за то, что я так и не нашел Ланса Коэна и не вынудил его поделиться приключением. Так что я решил пробраться в нору.

Замковый камень выпал, причем совсем недавно; было похоже на то, что его кто-то выворотил, пытаясь то ли выбраться из пещеры, то ли, наоборот, пролезть в нее. Но остальные камни, вросшие в землю, не покинули своих мест. Пещера показалась мне совершенно темной и небольшой: когда я пробирался в нее, мне пришлось встать на четвереньки. Но, когда я углубился в нее шагов на тридцать, потолок начал подниматься, а пол из комковатого, земляного начал превращается в ровную поверхность. В какой-то момент я смог не только встать, но и выпрямиться в полный рост. Сплошной подземной темноты тоже не было, хотя я и не мог понять, откуда сюда проникает свет. Он, тусклый и рассеянный, но все же достаточный для того, чтобы уверенно идти вперед, словно стоял в воздухе, как стоит видимая в солнечных лучах комнатная пыль.

Я уже не сомневался в том, что подземелье построили люди. Ход, изначально шедший под уклоном, превратился в лестницу с длинными низкими ступенями. Было похоже на то, что кто-то просто внахлест замостил долгий пологий спуск тонкими каменными плитами. Стало темно; я подумал о том, что неплохо было бы создать магический свет или огонь, но, вспомнив о том, что нахожусь в особенном месте, решил с этим повременить. Я не мог быть уверенным в том, что простое магическое действие не обернется здесь разрушительными последствиями. К тому же, пока что мое зрение позволяло мне видеть, куда я иду. Я даже заметил еще несколько птичьих перьев и клочки пуха на ступенях лестницы.

Наконец темнота впереди побледнела. Миновав широкую каменную арку, я вышел в большой подземный зал и невольно остановился за порогом. Пол был вымощен мраморными плитами темно-зеленого и белого цвета. О не портил ни мох, кое-где заваливший трещины между разошедшимися плитами, ни комья свалившейся сверху земли. От пола вверх устремлялись светлые резные колонны, подпиравшие потолок со множеством арок и сводов. Потолок местами был проломлен, и сквозь отверстия свисали корни растений и длинные лохмотья лишайников, проникал дневной свет. Стены зала были украшены фресками, краски которых, хоть и поблекли, а местами и затянулись плесенью, все же не исчезли до конца и свидетельствовали о том, что когда-то в обустройство и украшение этого зала было вложено немало средств. Кроме того, они говорили об увлечении того, кто когда-то жил здесь, драконами: изящные изображения этих ящеров присутствовали едва ли не на всех фресках. Крылатые и бескрылые, одноглавые, двуглавые и многоглавые, дышащие пламенем, выползающие из-под земли, покрытые льдом, всех возможных цветов и оттенков, драконы были везде. Даже в резьбе на колоннах угадывались их причудливые фигуры. И все же отнюдь не убранство подземелья поразило меня.

В самом центре зала, в пятне света, под большим свежим проломом торчали вбитые между плит длинные острые деревянные колья. И на этих кольях вверх круто выгнутой грудной клеткой, словно рухнувший с неба ангел, висел Ланс Коэн.

При виде этой картины мне стало физически плохо. Я машинально отступил, не собираясь, впрочем, уходить. И тут Коэн осторожно повернул голову и посмотрел на меня. Он был вполне себе жив, несмотря на то, что горло у него и грудь были пробиты кольями. Говорить он не мог, но, взглядом указав на колья, подозвал меня. Я двинулся вперед, понимая, что передо мной поставлена конкретная задача: снять мага с кольев, на которых он каким-то образом оказался… Задача оказалась совсем непростой. Пришлось повозиться, чтобы забраться на конструкцию, не шатая ее при этом, а потом, по нескольку раз продумывая каждое свое действие, помочь Коэну. Маг — надо отдать ему должное — держался молодцом, только морщился, когда шатавшиеся колья причиняли ему боль. А когда мы наконец оказались на твердом полу, он вполне уверенно встал на ноги.