Шеннон Мессенджер - Изгнание

Олден? передала она, наполняя его разум звуком своего голоса. Это Софи. Я здесь, чтобы помочь тебе. Пожалуйста, будь здесь. Пожалуйста, пусть достаточно осталось, чтобы я могла спасти тебя.

Она продолжала звать снова и снова, пока в его сознании не осталось ничего, кроме отголосков эха. Казалось, это не помогает, но Софи не сдавалась. Она наполнила его голову счастливыми воспоминаниями, лицами, местами, звуками — всем, о чем могла думать.

Сначала они поглощались темнотой, но чем больше она передавала, тем дольше они держались и медленно окутывали ее мягким гнездышком любимых вещей. И как только она сосредоточилась на них, она почувствовала крошечную искру тепла.

Она была далеко, почти недосягаема, но Софи последовала за ней сквозь мрак, и она привела ее к тому самому уголку.

Он был пуст.

Олден! передавала она снова и снова, умоляя его отозваться. Он не мог уйти. Она бы не сдалась. Должно было быть что-то еще, что она могла сказать, сделать, испробовать.

Она была создана для этого.

Ее разум пробегался по тому, что рассказал ей Мистер Форкл о пути ее создания, и когда она повторила их разговор, она поняла, что упустила один важный шаг.

Причинение боли.

Она ничему не научилась на своем единственном, унылом уроке причинения боли кроме того, как выдержать боль, но Силвени постоянно посылала ей волны эмоций. Единственная проблема была в том, что она понятия не имела, как Силвени это делала. Но, возможно, знали ее инстинкты, так же как тогда, когда она телепортировала.

Она сосредоточилась на любви, на самой сильной эмоции из всех, думая о разных людях, о которых заботилась. О семье. О друзьях. Об Игги и Силвени. Даже о Сандоре во всем его гоблинском великолепии. Она была удивлена нескольким лицам, наполнившим ее разум, но она любила так много людей таким множеством разных способов. И как только она подумала обо всем этом, они покинули ее, движение тепла, счастья и энергии расплылось по ее сознанию. Сначала простым ручейком, но чем больше она его питала, тем скорее он превращался в бушующую волну.

Она сфокусировалась на этом приливе и представила, как ее сосредоточенность окутывается вокруг потока, врываясь в разум Олдена.

Ничего не произошло.

Она сильнее сосредоточилась, передавая изображения семьи Олдена, его друзей, и отправляя их вдоль по потоку, когда говорила ему:

Люди любят тебя, Олден. Они нуждаются в тебе.

Вернись ради них.

Она звала снова, и снова, и снова, и с каждым повтором тепло росло.

Питая его.

Поддерживая его.

Она была близка.

И он был близок.

Но ей нужно было что-то еще, чтобы немного подтолкнуть его в последний раз. Что-нибудь, чтобы убедить его, что он должен вернуться. И тогда она поняла, что она упустила.

Я могу исправить Прентиса.

Эти слова едва проникли в разум Олдена, когда тепло разошлось вокруг нее столбом жара и искр, бросая ее сознание выше, выше и выше, прорывая темноту, холод и обнаженные фрагменты воспоминаний, которые медленно начали соединяться друг с другом.

Олден? позвала Софи, пытаясь не паниковать в течение последующих бесконечных секунд.

Затем слабый голос Олдена передал:

Я вернулся.

Спустя несколько минут после того, как Олден очнулся, его глаза были таким непреодолимым шквалом смеха и слез, что все, что Софи могла сделать — это держаться и впитывать эти слезы, когда все заликовали, зарыдали и сдавили их обоих в объятиях и поцелуях.

Потом вперед вышел Элвин, убедился, что Софи в порядке и отстранил всех, кроме семьи так, чтобы он смог осмотреть Олдена.

Как только они спустились вниз, Советники начали напряженный спор, что делать теперь. Вскоре к ним присоединились Грэйди, Эделайн и Тиерган. Но Софи не могла рассуждать достаточно ясно, чтобы принимать участие в разговоре. Она была слишком увлечена тем, что Олден вернулся.

Он посмотрел на нее и улыбнулся, когда она выходила из комнаты.

Настоящая улыбка. Улыбка Олдена.

— Мы сделали это, — сказал Киф, обнимая ее и тряся в воздухе кулаком. — Команда Фостер-Киф одержала победу! Очевидно, что это доказательство того, что мы должны чаще работать вместе. Уверен, Блестящая Задница согласилась бы, — улыбка его спала. — Как она, кстати?

— Ее кости не реагируют ни на один из наших заживляющих эликсиров. Нам придется ждать, пока она не вылечится сама. И мы не можем прямо сейчас двигать ее крыло из-за перелома, поэтому не можем сказать, способна ли она летать, пока это не пройдет. Но она смогла гулять, есть и пить сегодня утром… и она по-прежнему передает все как безумная.