Шеннон Мессенджер - Эверблейз

Теперь она, наконец, знала где он ее видел.

Но его голос! Она вспомнила голос своего похитителя… и он не был похож на голос Бранта.

Кроме того… Брант был болен, когда она посещала его.

Или он пытался замаскироваться.

Он даже помешал ей исследовать его воспоминания… потому что он боялся того, что она найдет там?

— Нет, — прошептала она, повторяя слово много раз, будто если она просто произнесет «нет» достаточное количество раз, то это внезапно станет правдой.

— Ладно, я был терпелив, — сказал Грэйди, беря ее за руки и ожидая, что она посмотрит на него. — Но ты должна рассказать мне, что происходит.

Она знала, что он был прав… но это было слишком.

Слишком судьбоносно.

Это раскромсает его сердце на крошечные части.

— Пожалуйста, скажи мне, Софи. Я должен знать.

— Я знаю, — прошептала она, размазывая слезы.

Но она все еще не могла смотреть на него.

— Кто Пирокинетик? Просто скажи это быстро.

Она сжала руку, зная, что им обоим понадобиться что-то, за что держаться, если она сделает это.

Грэйди сжал пальцы вокруг ее руки, и она глубоко вздохнула, сглатывая желчь в горле, и прошептала:

— Брант.

Грэйди застыл.

Было такое чувство, что время остановилось… будто вся вселенная оказалась на краю небытия, готовая упасть в любую секунду.

Но голос Грэйди был мягким — почти неслышным — когда он отпустил ее и сказал:

— Я должен идти.

— Куда? — спросила Софи, влезая в ближайшую пару обуви, когда она побежала за ним.

Она не была удивлена, ни когда он пошел вверх по лестнице вместо того, чтобы направиться вниз, ни когда он встал под кристаллы Прыжокмастера и приказал перенести его к дому Бранта.

Но она не могла позволить ему пойти.

— Ты не можешь этого сделать, Грэйди, — взмолилась она, подбегая к нему.

— Поверь мне, могу.

Он пошел, чтобы встать в свет… но Софи схватила его за руку, таща его обратно.

— Я могла ошибиться.

— Могла? — спросил он.

Она потерла запястье, вспоминая жало последнего ожога Бранта. И она переиграла воспоминание о пожаре, которое видела в его уме… то, как так сильно поднялся огонь. Так внезапно. Почему Брант был в безопасности, в то время как Джоли оказалась окружена?

Это имело смысл, если только он зажег огонь.

— Нет, это правда, — прошептала она.

— Тогда отпусти меня.

— Но его, вероятно, там даже не будет, — напомнила она ему. — Я уверена, что он будет с другими на Горе Эверест.

— Возможно, — согласился Грэйди. — Но я подожду, на случай, если он придет.

Когда она все еще его не отпускала, его выражение лица стало безрадостным и решительным… будто он окаменел.

— Не заставляй меня вынуждать тебя делать это, Софи.

Она поняла, что он имел в виду, и отпустила его руку.

— Не говори Эделайн, — прошептал он.

Она рванула за ним, когда он шагнул в свет, не полностью уверенная, что она делала. У нее было достаточно времени, чтобы надеяться, что Бранта там не будет. И тогда сила света понесла их вперед.

— Ты не должна была этого делать! — прокричал Грэйди, когда они вновь появились на скалистой земле холодного, мрачного утеса. — Отправляйся домой, сейчас же!

— Без тебя не пойду!

— Поверь мне, Софи, ты не захочешь здесь быть.

Она вздрогнула, когда повернулась к квадратному, безоконному дому Бранта.

К дому, который Грэйди и Эделайн приспособили для его потребностей.

К дому, который они посещали каждый год, принося ему его любимое печенье, считая его сыном.

— Шестнадцать лет, — сказал Грэйди, взяв камень и швырнув его в стену.

Тот ударился с оглушительным лязгом и разлетелся на дюжину кусков.

Софи застыла, ожидая, что Брант хлопнет дверью и выйдет, чтобы противостоять им.

Но дверь оставалась закрытой, а дом — устрашающе тихим. Только рев ледяного ветра и ударов, когда Грэйди бросал камень за камнем.

Наконец, запыхавшийся и не нашедший больше камней, он отвернулся, чтобы высушить слезы рукавом.

Софи задушила его объятием, надеясь, что если она прижмет его достаточно крепко, то сможет удержать.

— Все это время, — прошептал он. — Я думал, что он был сломлен горем.

— Возможно, так и было.

Она все еще могла видеть, сжимавшегося в углу Бранта, качающего в руках заколку Джоли. И он писал ей сотни и сотни стихов о любви и писем.

— Что если это был несчастный случай? — спросила она спокойно. Она знала лучше, чем кто-либо, каким нестабильным мог быть Пирокинез. И он закончил тем, что обжег себя. — Что если он потерял контроль над своим самообладанием, и огонь просто… появился?