Николай Грошев - --------- [СИ, Это такое название и есть - дефисами!]

Чем дальше, тем чаще попадались транспортные средства, их ржавые остовы.

Не редко в них имелись кости, как и в первом подобном остове, который он здесь увидел. Но далеко не везде скелеты сохранились так же хорошо. Многие были лишены некоторых костей. У кого-то не хватает черепа, у кого-то рёбер, ног или рук. Часть костей разгрызена. Видимо, какую-то часть тел в машинах, попросту съели. Может, ещё при жизни владельцев костей.

И было это давно.

Вообще, вся неизвестная ему трагедия, погубившая город, разыгралась очень давно. Он прибыл на сцену театра, много лет назад сыгравшего свой последний спектакль. Театр…

Да, в ночных сумерках, память всё же преподнесла сюрприз.

Он свернул на соседнюю улицу, прошёл с километр. И тут пришлось слегка притормозить, да спрятаться за раскидистым деревом, взломавшим серу скалу под ногами — её куски лежали вокруг толстого ствола и мощных корней. Он остался за деревом, присев на корточки и минут десять наблюдал, как улицу переходит волна серых и чёрных тушек, с длинным голым хвостом. Иногда, из серой массы поднималась острая усатая мордочка, с красными глазёнками и, что-то пронзительно пискнув, снова опускалась вниз. Самый крупный из этих зверьков, был размером с его голень. И вся эта орава, медленно текла из ближайшего здания через улицу и скрывалась в проломе стены, соседнего многоэтажного дома. Город, всё же не совсем заброшен, у него просто сменились хозяева. Прежде их роль играли люди, а теперь растительность и дикие животные…

На глаза попался кусок скалы, вырванный корнями дерева. Он поднял его и ощупал — одна сторона шершавая, пористая. Точно то же самое, что он видел в полях. Память выстрелила новым пучком информации — это не скала. У него в руках, кусок дорожного покрытия, асфальта.

Не успел прийти в себя от воспоминания сего обрывочного, как его ошеломлённому взгляду предстало здание с колоннами, в конце улицы. Оно слишком заросло и с той точки, где он шёл по улице, видно его не было, а отсюда, из-за дерева, как на ладони. Правда, только левая часть здания и крыша. Вот на крыше-то он и увидел покосившийся металлический стенд с надписью «театр». И снова память выстрелила — он когда-то был там, внутри… один раз. Воспоминание, которое сложно назвать не то что приятным, а хотя бы… в общем, он не знал, как это назвать.

Он идёт между рядов кресел. Видно плохо, на нём какая-то защитная одежда. В крыше пробоина, свет падает на ряды кресел. А там, в лучах светила…

Совника стошнило. Но он не попытался прервать воспоминание, наоборот, настойчиво прокручивал его в голове — в креслах сидят люди. Распухшие, окровавленные тела. Некоторые ещё живы, к ним он подходит, делает быстрый осмотр и со словами «код 5», наносит короткий удар ножом в висок… иногда, они умирают. Иногда смерть не приходит — с глубокой раной в голове, изуродованное тело, продолжает шевелиться, вращает глазами, открывает рот. Тут он говорит другие слова «код 6». Но он не останавливается для нового удара, он идёт дальше.

Он не один, в стороне ходят другие люди, тоже в защитных костюмах. Одни с острыми тонкими ножами — они добивают мучающихся от боли людей. Другие с огнестрельным оружием, они просто сопровождают тех, кто с ножами. На всех надеты мешковатые костюмы биозащиты. Иногда они снимают показатели, иногда берут образцы, не особо заботясь о том, жив ещё человек или уже мёртв. Нет эмоций в воспоминаниях. Он словно робот выполняет задачу, ему всё равно. Судьба этих людей его не заботит. И он не считает их опасными, ещё ни один из них не перешёл в позицию «код 7»… снова вспышка — коды, он знает, что они означают. Код 5 — лучевая болезнь. Код 6 — биолучевое заражение. Код 7… память выдаёт хаотичный набор символов, обрывки каких-то образов, среди коих явно мёртвый человек — он изрешечён пулями, но он бежит за человеком в биозащите, валит его наземь и с громким чавканьем, начинает пожирать его заживо…

Это не просто образ, на мгновение он видит больше деталей — он наблюдал, как это происходило… происходило на его глазах. И все его эмоции на тот момент — любопытство.

Но почему?

Потому что в тот момент он впервые воочию наблюдал переход «кода 6» в «код 7».

Память отключается. Больше ничего не всплывает… кроме кусочка первого воспоминания, из театра, который никак не желает выходить из его головы — пробоина в стене здания. Он лишь скользнул по ней взглядом. И там увидел город. Этот город. Серые улицы, на них полно солдат и простых людей, горят машины, кое-где здания. На горизонте виднеется раскуроченный розочкой небоскрёб. Ни следа тех эрозийных разрушений, что он видит сейчас. Ни следа пышной растительности и дорожное полотно не укрыто полуметровым слоем земли…