Татьяна Коростышевская - Кисейная барышня

Слишком сосредоточенная на том, чтоб не поранить осколками босые ноги — мы как раз вошли в библиотеку — фразу сию я оставила без ответа.

Господин Брют разгром оглядел без удивления:

— Капризный Анатоль буйствовал? Вас-то не обидел?

— Не успел. — Я села в предложенное кресло, придерживая на коленях расползающиеся полы халата.

— А что успел?

— Предложение руки и сердца сделать.

— Торопыга, — по-отечески усмехнулся Брют. — Куда вы его дели?

— В часовне заперла.

Канцлер позвал из коридора служаку, шепнул что-то на ухо, затем послушал, что тот ему прошепчет, обернулся ко мне:

— Наталья Бобынина вам не родственница?

— Кузина.

— Ну так отпустите ее с богом, — велел подчиненному. — И его сиятельство из плена освободите. И пусть за дверью подождет, пока позову. Никого сюда до распоряжений не впускать, у нас с барышней Абызовой важный разговор намечается.

На чиновника, которому приказы давались, я лишь раз посмотрела, больше не потребовалось.

— Не желаете поздороваться, Серафима Карповна? — веселился Брют.

— Доброго утречка, старец Онуфрий, — кивнула я. — Клобук монашеский обратно в приказ сдали? А сослуживцам похвастались, как загорскую сироту вокруг пальца обвели? Надеюсь, в этой жизни вас будут преследовать всяческие несчастья.

И расхохоталась, заметив, что чиновник, покидая комнату, скрутил кукиш от сглаза.

— Какая вы барышня жизнерадостная, — без удовольствия заметил канцлер.

Я рассеянно смотрела на догорающий в камине огонь и молчала.

— Итак, Серафима Карповна, — вздохнул Брют, — дела ваши на сей час обстоят не лучшим образом.

Мне показалось, что горстка каминного пепла напоминает очертаниями погибшего Гавра. По лицу потекли слезы, я стерла их рукавом халата. Канцлер, видимо решивший, что рыдаю я над своей незавидной судьбой, подобрел:

— Но общими усилиями мы их поправим.

— Общими?

— Совместными. Я и вы.

— Помилуйте, Юлий Францевич, я решительно не могу представить, что именно вменяется мне в вину.

— Ну как же, драгоценная Серафима Карповна, покушение на августейшую особу. Вы ведь желали через брачный обряд на императора всю ненавистную вам чародейскую силу обрушить.

— Не желала, — я благочестиво сложила руки на груди, — все мои желания были направлены на достойное супружество с берендийским аристократом. Мы, барышни купеческие, обожаем в мужья дворян брать, особенно гусар. Силы да, не желала. Однако же приняла ее со смирением и всячески на пользу отечеству и супругу впредь направлять буду.

— Так, может, немедленно обвенчаетесь с его сиятельством, раз желание столь непоколебимо?

— Скороспелые браки редко бывают счастливыми, — ответила я любезно. — Мы с князем Кошкиным должны сперва проверить свои чувства временем и расстоянием, годами, так сказать, и верстами.

Я возбужденно, будто в экстазе, жестикулировала, победно поглядывая на единственного зрителя.

— Браво. — Он вяло хлопнул в ладоши. — А теперь, милая, мы рассмотрим историю под немножко другим углом. Ты с батюшкой своим — заговорщики, против самого императора злоумышлявшие. Ты отправилась на Руян князя очаровывать, в том не преуспела, поэтому господин Абызов выкрал для тебя аффирмацию, чтоб шантажом, либо колдовским принуждением принудить его сиятельство к обряду венчания.

— Экая нелепица. — Я пренебрежительно махнула рукой. — Батюшка этого не делал.

— Делал, милая, еще как делал. И свидетели в том имеются, как он девицу Гертруду Зигг, для этих целей нанимал, как через свои коммерческие общества с нею расплачивался да как та девица к тебе на остров приплыла, чтоб похищенное передать. Жаль, конечно, что она теперь свидетельствовать не сможет, она бы в тайном приказе на первом же допросе запела, хоть и танцовщица. Хотя, может, это твой батюшка ее утопить приказал, чтоб свидетелей не оставлять? Ты говоришь, что в аффирмации не нуждалась? Чушь! Его сиятельство почти что со свенскою принцессой Терезией обручен, посольства наших держав уже с год переговоры об этом ведут. Князь Кошкин без шантажа на дипломатический скандал не отважился бы. Ну? Чего примолкла? Нечем крыть?

— Уложили вы меня, ваше высокопревосходительство, на обе лопатки, — я очень старалась говорить с достоинством. — Теперь можете переходить от увертюры к основной части.

— А ты смышленая, — протянул Брют, — такая молоденькая, а быстро соображаешь.

— Ваш пример показывает, что с возрастом это не проходит.