Владислав Янович - Я не помню, как провел лето [СИ]

— И как он? Ты видел? — заглотил наживку Марс.

— Нормально, вроде бы. Без рывков, без перекосов. Да! У него еще кузов был забит барахлом, устал на склад перетаскивать. Так что хороший минимоб, исправный.

— И сколько такой может стоить? Точнее, и сколько твой дядя может за него запросить? — опередил я Марса с вопросом.

— Хм-м, тут тоже так сразу не скажешь…

Увы, ни в клуб, ни на танцы мы вечером так и не сходили. Более того, Марс уговорил меня помочь Ломосу влиться в новый трудовой коллектив, и мы до полуночи махали лопатами, роя ямы под опорные столбы ограды вокруг немалого свежеотстроенного поместья. Перед этим, правда, на небольшом паровом автобусе заехали к Ломосу домой, где он, тяжко вздыхая и отводя взгляд, сообщил маме, что с прежнего места работы его выгнали, но лоботрясничал он совсем недолго, а прямо сейчас едет совершать трудовые подвиги за куда большую зарплату. Вопреки опасениям, мама Ломоса, высокая и моложавая "тетя Нарисса" (она же слегка полноватая и очень-очень симпатичная "тетя Нарисса") не ругалась, а, наоборот, обрадовалась, что "сЫночка, наконец-то, ушел от этого старого хрыча к приличному человеку". Хм, на этих словах дядя Марса с подозрительно довольным видом разулыбался и закивал головой.

О том, почему, увидев на крыльце "тетю Нариссу", дядя Марса тоже решил зайти в дом, ответа у меня нет. А озвученная версия "надо познакомиться с родителями нового работника" убедительной не кажется. Мы же не в школе. Кстати, "с родителями" познакомиться у него все равно не получилось, потому что "тетя Нарисса" растила сына одна. Дядю Марса это не огорчило. Почему-то.

Самое главное, на радостях от хорошего известия и "чтобы сЫночка не оголодал" в процессе производства земляных работ, тетя Нарисса моментально напекла целую гору вкуснейших пирожков с разным и тоже вкуснейшим повидлом. Действительно гору. Мы вчетвером еле съели. Так, пока мы жевали, подоспела еще одна гора. "С собой".

— Теперь ты понял? — спросил я Ломоса, когда мы отъехали от его дома.

— Что понял?.. Нет, не понял.

— Когда твоя мама радуется, она тоже пирожки печет.

— Ну, да. Она всегда на праздники…

— И зачем ее доводить, чтобы она на тебя накричала, а потом, в качестве извинения, стряпала? Радуй маму почаще и будет тебе счастье. С пирожками и плюшками.

Лом удивленно округлил глаза, задумался, потом тяжко вздохнул и отвернулся. Я не стал его отвлекать, а уж тем более обращать внимание на мечтательное выражение лица дяди Марса, который сидел через проход от нас и нежно, словно пригревшегося котенка, поглаживал пакет с еще теплыми пирожками. С повидлом.

В призрачном сиянии песка, который и не песок вовсе, и ярких ультимативных лучах наших фонариков стазис-кокон был похож на пресловутый хрустальный гроб со спящей царевной. Ну, царевна, не царевна, а принцесса клана там лежала. Восточная версия сарафана из тончайшего шелка не только не скрывала, но и дразняще подчеркивала замечательную фигуру девушки: длинные, стройные ноги; манящую линию бедра; высокую и явно упругую грудь, не потерявшую форму притом, что девушка лежала на спине. Разумеется, волосы и лицо принцессы тоже произвели на нас с Марсом сильное впечатление, но… неоднозначное. Да, волосы были необычайно густы и длинны, удивительного светлофиолетового оттенка, но при этом тусклые, словно выгоревшие на жестоком солнце, и, даже на вид, сухие и ломкие. Тонкие же черты поразительно красивого лица были как будто еще более подточены болезнью. Казалось, еще чуть-чуть, малейшее дуновение ветерка, и лицо осыплется невесомым прахом.

Не вижу смысла описывать, как мы с Марсом искали пещеру с нелегальным сверхмалым концентратором. Поблукали и нашли, делов-то.

Конечно же, я все рассказал Марсу. Еще на обратной дороге из Болотного домена. Марс выслушал и задал один-единственный вопрос, который я и сам себе неоднократно задавал:

— Алекс, и зачем тебе это надо?

— Понимаешь, — осторожно начал я, практически вслепую нащупывая дорогу к честному ответу, — Это не то, чтобы именно мне надо. Есть вещи, которые просто должны быть сделаны. Поступки, которые просто должны быть совершены. Все равно, кем. Почему не мной?

— Ну и почему тобой? — покосился на меня Марс, не теряя из виду гать.

— Эм-м, мы с ней связаны?

— Ты меня спрашиваешь?

— Нет, себя.

— И что ты сам себе ответишь на свой вопрос?

— Связаны.

— Угу, понятно. Теперь объясни для посторонних.