Дарина Стрельченко - Лавочка мадам Фуфур [litres]

– Оставляла одного?..

– Не притворяйся, что не поняла. И не делай такие большие глаза, Иляна, ты жутко красивая, когда у тебя такие большие глаза. Да, если я делал что-то не так, дерзил ей или пытался бунтовать, она оставляла меня одного в хронокорпусе. Мало приятного – проводить время вне времени, в полном вакууме. Без никого.

– Прости.

– Да за что, – отмахнулся я, пытаясь не пускать в себя старые воспоминания. И поскорее свернул тему: – Переводишь стрелки, Иляна. Ты так и не сказала, чем хочешь заняться потом – там – в будущем. Представим идеальный исход: мир совершенно очищен от фуфурианства. Что будешь делать? Кем хочешь стать?

– В юности я хотела быть флористом или скульптором.

– Ого, какая романтика. Какие древние профессии… – даже растерялся я.

– В том-то и дело. Сегодня в Полисе скульпторы не нужны, в крайнем случае архитекторы. А флористы – это уж совершенная утопия, как иллюстраторы или швеи, которые вышивают или вручную расписывают ткани…

– Ты не думала перебраться в другую реальность?

– Я не была нигде, кроме Полиса.

– Разве это причина?

– Я совершенно не представляю, как живётся там – вокруг, вне.

– По-разному. Есть места, где всё совсем, совсем по-другому. Сравнивать разные реальности – это как сравнивать яблоки и, например… – я пошарил глазами по вагону в поисках подходящего образа, – например, оконные рамы. Разная форма, разная фактура, разное предназначение… Всё разное. Ну вообще всё. И это даже не самый яркий пример. Сравнивать реальности – это как сравнивать валенок и виноград, или как виноград и космос, или как банку и энергию… Или как кружево и мистерию. Как жанр литературы и луч, который преломляется в призме.

– Ох ты и расписался, – рассмеялась Иляна. – Спасибо за атмосферную картинку. И всё-таки – у тебя в багаже опыт технаря-кочевника. А я не бывала нигде дальше окрестностей Полиса.

– Я бы хотел сказать «поехали сейчас», – грустно сказал я. – И вообще-то могу…

– Но не буду, – подхватила Иляна со вздохом.

– А что? Это решило бы гору проблем, правда, это было бы очень частное решение. Для нас двоих.

Ракушка возмущённо фыркнула. Я в который раз убедился, что драконы отлично понимают человечий без всяких переводчиков, и поправился:

– Для нас четверых. Умчались бы куда-нибудь… Куда-нибудь так далеко, куда даже Фуфур не протянула ещё свои загребущие лапки.

– И жили бы там долго и счастливо до тех пор, пока она не протянула бы туда свои загребущие лапки, – кивая, закончила Иляна. Твёрдо произнесла: – Антон, её нужно остановить. Давай отложим вояж на потом. Давай сначала закончим с ней.

– Да, хорошо… Только вот продолжать вояж вы будете уже с Вениамином. А у меня впереди долгая дорога с Фуфур. Бесконечная дорога.

Иляна замолчала и ещё долго не произносила ни слова. Драконы тоже притихли. Может быть, представляли себе мои перспективы. Царство уныния, конечно, но и ладно. А то за моей напускной весёлостью ни один и не задумался о том, каково мне на самом деле. Вот она, обратная сторона того, когда читать мысли в компании умеешь ты один…

Так – за разговорами, молчанием и раздумьями – тянулись наши солнечные дни. Погода стояла невероятная: за окном была самая яркая весна из всех, какие я только видывал. Взмывали в воздух золотые бабочки одуванчиков, по обе стороны рельсов светились нежные ландыши, проносились, похрустывая лепестками, поздние подснежники. Ещё день-два, и польётся, польётся из земли горячая хрупкая зелень. Какая весна. Какая чудесная, невероятная, последняя моя весна.

Поезд мчался, безжалостно мчались дни, что-то внутри меня закипало, и я знал: вот-вот. Ещё несколько деньков, и я буду готов. Готов остановиться. Попрощаться с Кушей и Тошей, отпустить Иляну, выйти навстречу Фуфур, заставить её вернуть моего друга и наконец зацапать её в этот вагон, в этот поезд и увезти далеко-далеко, где ни она, ни я уже не сделаем никому ничего дурного. Но прежде… Прежде – у меня оставалось маленькое желание, нечестно выигранное в карты. Я всё продумал. Никто ни о чём не узнает – потом.

– Моя чудесная весна.

– Что?

– Нет-нет, ничего. Приятного аппетита.

Мы сидели за вечерним чаем. Драконы резвились у окна, Иляна держала на коленях книгу. Я молча глядел на её профиль, обдумывая, как расскажу ей о том, чего хочу.

– Выкладывай, – вдруг попросила она, откладывая книгу.

– И кто из нас умеет читать мысли? – проворчал я, оглядываясь на драконов. Кажется, Ракушка была всецело поглощена Тошей: они мастерили куклу из газет и соломы. Таких кукол у Тоши был уже целый хоровод.