Дарина Стрельченко - Заряд воображения

Со всей благодарностью,

со всеми невысказанными словами —

моей семье

1

Первый допрос

Что же. Положим, что я отвечу.

Чем вам поможет моя правда?

В этой системе мой страх вечен:

Слева попытка и крах справа.

Худощавый светловолосый мужчина пропустил её внутрь и протянул ладонь для рукопожатия.

– Арсений Щу́ман. Отдел психологии нематериалов. Станем коллегами – будете сидеть за соседним столом.

Яна, прислушиваясь к нарастающей в правом виске боли, мрачно кивнула. Щуман обвёл рукой отделанную серыми панелями комнату:

– Располагайтесь. А я должен выйти – таковы правила.

Хорошие у них приёмчики, отстранённо подумала она: притвориться друзьями, посулить место. А потом засунуть в эту конуру.

Щуман был уже у самой двери, когда Яна негромко, почти спокойно спросила:

– Где моя сестра?

– Это не в моей компетенции, – обернувшись, ответил Арсений. – Но я уверен, вам сообщат, как только мы закончим беседу.

– Я не видела её трое суток.

Щуман вышел, аккуратно притворив дверь. Секунду Яна различала его силуэт, а затем стекло затянуло матовой плёнкой.

Чувствуя, как внутри разливается нервная, чугунная слабость, она попыталась переключиться и принялась оглядывать комнату. Отполированные до глянца стены, низкий потолок, никакой мебели; из светильников – только встроенные в пол лампы. Одного взгляда на них хватило, чтобы глаза заслезились, а во рту возник солоноватый привкус: ровно в тот момент, когда Яна, щурясь, посмотрела под ноги, пол словно отключили – она стояла на стекле, под которым клубилась густая, смолисто-чёрная мгла.

– К стене, пожалуйста.

Голос Щумана был прежним, но теперь он звучал гораздо громче и почти утратил человеческую интонацию. Яна задрала голову, ища динамик, но звук шёл отовсюду, словно комната была пронизана акустическими порами.

Яна медленно подошла к стене. В голове нарастал звон; ладони вспотели. Она хотела встряхнуться, но плечи свело, и она только нелепо дёрнула головой.

– Ближе.

Нервничая всё больше, она подошла к стене вплотную. На тёмно-сером глянце зажглись два красных овала.

– Приложите ладони. Это детектор. Он поможет понять, честны ли вы с нами.

Чувствуя себя глупо и совершенно беззащитно, Яна повиновалась. Она ждала, что стена окажется твёрдой и ледяной, но ладони словно погрузились в тёплую воду. В тишине отчётливо, неестественно громко разносился звук прерывистого дыхания; Яна попыталась дышать ровнее.

– Какую сумму вы накопили, продавая материалы на чёрном рынке?

Она вздрогнула, зажмурилась и услышала, как в висках яростно стучит кровь.

– Пожалуйста, имейте в виду: молчание не идёт вам на пользу.

Яна снова подумала об Ирине, которую не видела с самого ареста.

– Что с моей сестрой?

– Как долго вы скрываете материалы от рейдов?

– Что. С моей. Сестрой?

– При вас нашли план с указанием места, где можно пересечь границу. Кто передал его вам?

Яна открыла глаза. Взгляд упал на пол; резко закружилась голова. Она сглотнула и раздельно, громко повторила:

– Что с моей сестрой? Я не буду отвечать, пока вы не скажете.

– Вы предпринимали попытки изучать свойства нематериалов и их влияние на психику?

Ей почудилось, что этот вопрос прозвучал не так бесстрастно, как другие. Она глубоко вдохнула и выдохнула, стараясь подавить тошноту. Влажные ладони скользили по стене. И почему, собственно, она должна держать руки на этом детекторе, если всё равно не отвечает на вопросы?

Яна выпрямилась и с облегчением покрутила затёкшими кистями.

Динамики молчали.

Через несколько секунд дверь открылась; в проёме, сложив руки на груди, стоял Щуман. Яне показалось, его губы подрагивают.

– Яна Андреевна, вы увидитесь с сестрой, как только ответите на мои вопросы. Пожалуйста, верните ладони на детектор.

Она глухо спросила:

– Какие гарантии?

– Только моё слово. В противном случае вы не увидите сестру никогда.

Арсений улыбнулся и с извиняющейся ноткой добавил:

– Мы максимально идём вам навстречу. Вы сами вынуждаете ужесточать условия. Итак, – он прислонился плечом к косяку и склонил голову, – какую сумму вы накопили, продавая материалы на чёрном рынке?

– Не помню точно, – процедила Яна, впечатывая ладони в стену. – Около пятнадцати тысяч. Я не успела посчитать последнюю продажу – мне пришлось вносить выкуп за сестру.