Андрей Дашков - Страна слепых, или Увидеть свет

Мои мысли были похожи на дым — неопределенные, зыбкие, проплывающие мимо, ускользающие. Но одна все же не успела раствориться и занозой торчала в разглаженных извилинах.

— Слушай, Роза, — сказал я. — А кто этот зрячий?

— Который?

— Там, за дверью. Сказал, что следит за порядком.

— Ха. Ну ты даешь. Не узнал Вика?

— Да нет, я про другого. Старик ведь слепой… Или нет? — с Розой легко было говорить даже об этом. Не всякий крот выносит разговоры о слепоте.

— Пока еще зрячий. Все правильно. Он тоже Вик, только на тридцать лет моложе.

Я мысленно сложил два портрета, кое-как намалеванные моей продырявленной во многих местах памятью. Дымок помог с воображаемым художеством, сдвинул где надо и что надо, проложил морщины, выдернул зубы, проредил и выбелил волосы. Получились лица, перетекавшие одно в другое и наоборот через воронку времени. Туда-сюда — будто песочные часы, отмерявшие жизнь; ну а плоть была всего лишь ненадолго слипшимся прахом. В конце концов, два Вика разного возраста, сосуществующие в этом тупике, выглядели не так уж странно. Меня и всю мою болтливую компанию по-настоящему удивил бы разве что бредущий навстречу восьмидесятилетний призрак собственного будущего.

— Роза, твой ход, — недовольно буркнул Ной.

— Слышал? — старуха ткнула меня локтем в бок. — Наш ход. Извини, никак не могу пропустить. — Потом добавила шепотом и с напускной таинственностью: — Твой камень у меня, так что молись за нас с Дымком. И за себя тоже.

Она вернулась за стол не слишком торопливо, оставив меня в легком недоумении, которое скоро затерялось среди моих вялых попыток и впрямь помолиться за нее с Дымком. Почему бы и нет? Прежде мне для подобной безделицы не хватало уверенности в том, что это срабатывает хотя бы в виде исключения, как крючок, на который потом можно поймать более крупную рыбу. Да и с рыбаком я был знаком плоховато — скучны толстые книги с крестом на обложке. Сейчас же как-то само собой выяснилось, что уверенность в чем-либо вообще необязательна. Размякший, я готов был впустить в себя многое — и не только Розу с ее ненавязчивой просьбой. Или предупреждением.

Святоша-аллилуйщик был в экстазе от моей податливости. Оказывается, он давно мечтал о совместной молитве. Счастливчик ядовито посмеивался — этот знал, что госпоже удаче плевать на молитвы. Прокуратор высказался прямо и грубо: мол, давненько не слышал жалобного скулежа зрячей твари. Точнее, с тех самых пор, как имел удовольствие пытать одного жирного и тогда еще не старого священника…

Спустя час я снова стоял в холле отеля — зверски голодный, с гудящей головой и без единой мысли, за которую стоило бы цепляться. Теперь хватало сил на то, чтобы двигаться и даже хватило бы на большее, но это не доставляло ни малейшей радости, хотя, казалось бы, повод имелся. Я чувствовал себя наемным убийцей из какой-нибудь старой книжки, которого вытащили из камеры смертников на редкость вонючей тюряги за пару дней до приведения приговора в исполнение. И снарядили всем необходимым, чтобы обтяпать грязное дельце. Само собой, после того как работа будет сделана, исполнитель окончательно станет лишним.

Не знаю, что было в шприце у Розы, — может, ударная доза просроченного лекарства. Во всяком случае, мутное содержимое подействовало. Не только поставило меня на ноги, но и потеснило «невидимых друзей». Внутри несмолкающим эхом отдавался низкий звук, похожий на тихий непрерывный стон, будто гудела грудная клетка, а с ней резонировала голова. Еще звук смахивал на отдаленный звон церковного колокола, вот только я не мог вспомнить, когда слышал нечто подобное, если слышал вообще. Из-за постоянного белого шума голоса теперь звучали приглушенно, словно раздавались из-за стены, — не более чем подслушанные разговоры соседей, от части которых я был бы не прочь избавиться совсем.

Однако, возможно, в номере 707 меня «лечила» не только Роза. Напоследок Ной сказал — то ли бросая кость собаке, то ли даруя надежду туповатому ученику:

— Теперь Урд тебя знает. Припадай почаще.

Я расценил это как доброе напутствие. И не поддался на провокацию — не стал уточнять насчет Урда. Все равно ясного ответа не дождешься. Вылазку и без того можно было считать удачной. Ведь по крайней мере никто не умер. Даже Вик. Он уже пришел в себя настолько, что различил мои почти неслышные шаги.

— Смотри-ка, он вернулся, — пробормотал старик себе под нос. — Комната отпустила его. Может, и Вика отпустят?