Андрей Дашков - Страна слепых, или Увидеть свет

Если физически я был полутрупом, то парень — трупом на три четверти. И, кроме понимания своих жалких возможностей, я также осознавал нашу взаимную зависимость, поэтому все-таки нашел в себе силы действовать, когда ситуация стала критической. Для начала сполз с кресла и на четвереньках преодолел несколько метров, чтобы заменить парню санитара. Телохранитель снова открыл огонь, что избавило меня от необходимости проделать весь путь на брюхе и, более чем вероятно, от нового кровотечения из едва заштопанной раны. С таким прикрытием я почувствовал себя гораздо увереннее. И, главное, появилась надежда убраться из «ковчега» живым.

Очередной заряд из дробовика начисто снес угол стола вместе с ножкой, следующий проделал здоровенную рваную дыру в спинке дивана. Это было похоже на взрыв в курятнике — диван почему-то оказался набит перьями, по большей части черными. Сильный ветер, дувший из разбитого окна, разнес их по всему залу.

Эта темная метель была мне на руку. Отхаркиваясь и плюясь, я начал толкать кресло с мальчишкой к выходу. Глазастая сестра Анна первой удостоила нас своим пристальным вниманием и, что гораздо хуже, перенацелила револьвер. Я был вынужден уткнуться мордой в ковер, гадая, что вернее прикончит раненого молокососа — револьверная пуля или падение на пол, если мне удастся опрокинуть кресло, за которым нам двоим все равно не спрятаться.

Похоже, сестричка Гнусен имела на меня особые виды, потому что стреляла по мне с тупым упорством. Казалось, уже ничто не помешает ей продырявить мою шкуру как минимум дважды — с такого расстояния промахнулся бы только крот. Под кратковременным гипнозом близкой смерти я считал вспышки, сверкавшие в черной дыре ее ствола. Незабываемые впечатления. Предпочел бы обойтись без них. Зато какое облегчение потом — ведь и три выстрела спустя я все еще был жив! На большее у Гнусен не хватило времени. Следующий заряд, выпущенный из дробовика, отправил сестру Анну в темноту навечно. Выглядело это так, будто ее объемный живот внезапно провалился до самого позвоночника. Отброшенная на пару метров, она еще некоторое время смотрела на меня, словно не испытывала боли и задалась вопросом, не захватить ли тень неблагодарного пациента с собой на свою последнюю прогулку. Нет уж, дорогуша, дальше — сама. Наконец ее забрызганное кровью лицо облепили порхавшие вокруг черные перья…

Между тем Савлов сумел перевернуть свой антикварный письменный стол — наверняка он проделал это, упершись в него ногами. Ну что же, выиграл минуту-другую. А может, всю оставшуюся жизнь. Телохранитель методично превращал стол в щепки, время от времени переключаясь на другую мишень и продолжая потрошить диван. Решив, по-видимому, что чем дальше, тем меньше шансов, маленький доктор попытался перебежками добраться до двери. Заряд картечи перехватил его на середине пути. Сначала могло показаться, что на коротышке просто порвался костюм — правда, в нескольких местах сразу. Одновременно с этим его подошвы отделились от пола, и он отправился в вынужденный полет. К моменту приземления тело уже смахивало на мешок, из которого выдавило разбавленный кровью фарш.

Рискуя разделить незавидную участь Фройда, я совершил еще один рывок, перекатил кресло в мальчишкой на несколько метров и вплотную приблизился к дверям. Створки открывались внутрь зала, что задержало меня на пару секунд. Парень повернулся и высунул голову из-за спинки, но не потому, что озаботился самочувствием напарника. Он уставился на телохранителя немигающими красными глазами, сохраняя с ним постоянный визуальный контакт. Смею надеяться, в ту минуту я начал догадываться, как работает эта гребаная мутная магия Матерей Ночи: чтобы оставаться хозяином Тени, надо непрерывно ее отбрасывать .

Внезапно снова наступила тишина. Косо падал солнечный свет, ветром несло черные перья. Я услышал, как Савлов перезаряжает пистолеты. Вот он, шанс, и неизвестно, выпадет ли следующий. Я поднялся в полный рост, распахнул двери и, придерживая ближайшую створку ногой, попытался вытолкнуть кресло в коридор. Не получилось. Вторая створка уперлась в колесо и застопорила его. Пришлось перелезть через парня и при этом пригнуться, чтобы не попасть под его взгляд. Оказавшись с другой стороны, я потянул кресло на себя.

Удалось высвободить колесо. Кресло совершило очередной разворот. Голова мальчишки дернулась в сторону, и я увидел, что он начал вбирать Тень через зрачки. Выглядело это так, словно два черных извивающихся штопора ввинчивались ему в глаза, склера которых покрылась зеркальной пленкой. Для меня это означало, что скоро мы лишимся огневого прикрытия, а я по-прежнему безоружен. Конечно, у парня не было другого выхода — рано или поздно контакт с Тенью неизбежно прервался бы. Как я подозревал, чтобы отбрасывать ее постоянно, требовалось гораздо больше сил, чем уже истраченный хозяином жалкий остаток. Но и меня при таком раскладе хватит ненадолго. Савлов и Пинк Флойд уцелели; еще ничего не кончилось. Я не имел понятия о численности братьев и сестер в «ковчеге», но даже если их осталось всего несколько человек, нам с парнем придется не легче, чем в зале, где заседала «чрезвычайная комиссия».