Дана Арнаутова - Клинком и сердцем. Том 2 [СИ]

Аластор, не прекращая рубить демонов, повернулся к нему. Секиры в его руках замедлились, и Лучано испугался, что сделал хуже, но миг… ещё один… Дорвенантец кивнул и ринулся на холм как таран, снося по пути демонов. Лучано последовал за ним, едва успевая взводить арбалет и всаживать болты в тварей, которые всё лезли и лезли, будто где-то вновь открылась дыра в угодья Баргота.

«Ну а чего я хочу? — отстранённо подумал Лучано. — Айлин закрыла главный лаз, но если твари появились раньше, они только сейчас добрались сюда. А здесь мы… Что же делать? Может, удастся поймать лошадей?»

Он беспомощно глянул на бывший портал, уже почти истаявший в воздухе. Они с Аластором как раз добрались до вершины и встали спиной к спине, а Пушок, метавшийся вокруг, подвывал и хрипел, пытаясь то ли найти следы Айлин, то ли прорваться в Запределье следом за ней. Лучано сбросил на землю обе сумки, успев с сожалением подумать, что надо было всё-таки оставить енота у Витольса. Когда демоны разорвут в клочья их с Альсом, не уцелеть и малышу.

— Нужно уходить! — крикнул он, но дорвенантец замотал головой, а потом рявкнул в ответ:

— Айлин! Она может вернуться! Должна! Я остаюсь и буду ждать!

«Да что же ты творишь, идиотто! — едва не взвыл Лучано, онемев от такого поворота. — Она погибла! Спасая тебя, между прочим! Откуда вернуться? Из Запределья?! От самого Баргота?!!»

Но вслух не сказал ничего, потому что болты кончились, а демоны — совсем наоборот. Они лезли и лезли на холм, и среди первых, похожих на волка, вёртких и зубастых, стали попадаться твари крупнее, с небольшого медведя…

— Уходи, Лу! — обернувшись к нему, выдохнул Аластор. — Я прикрою. Прорвёшься вниз — беги туда! — Он махнул секирой, указывая нужную сторону, и обратным движением снёс башку обнаглевшему демону, что подобрался слишком близко. — Лошади не ускакали далеко! Свою ты точно подзовёшь…

— Да пошёл ты, — процедил Лучано сквозь зубы, отбрасывая бесполезный арбалет и поудобнее перехватывая рапиру.

Потянувшись, он нащупал на затылке одну из шпилек, с которыми никогда не расставался, и отломил твёрдую головку, покрытую тонким слоем краски. Сунул в рот и разгрыз. Подождал, пока растворится, и проглотил горькую слюну. «Идиотто», — мысленно согласился с мастером Ларци, хотя тот ничего на этот раз не сказал. А зачем? И так всё понятно. Одна дурь на другую — это безумие. А уж если они дополняют и усиливают друг друга…

«Я подумаю об этом потом, — решил Лучано. — Если хоть какое-то „потом“ у меня будет. Альс! Теперь главное — прикрыть его. Может, демоны кончатся. Или сам Пресветлый Воин явится на помощь. Или… Я согласен на любое чудо! Пожалуйста! Лишь бы вытащить хотя бы его!»

В голове зазвенело, мир вокруг вспыхнул небывалыми красками, и Лучано почувствовал, что вот прямо сейчас может всё. Вообще всё! Тело налилось новой силой взамен той, что подарило «умри после меня», уже изрядно потраченной и приутихшей. Оно рвалось в бой, жаждало потратить эту силу, выплеснуть в горячке драки, но остатками разума Лучано понимал, что и этого займа хватит ненадолго. А потом он просто упадёт и умрёт. Либо от истощения, либо от отравления, либо демоны его прикончат. Роскошный выбор…

Оказывается, он уже успел взять дагу. Позади Аластор отмахивался секирами, и Лучано сделал шаг вперёд, чтобы не мешать ему. Удар-уклон. Удар-уклон. Принять очередную оскаленную морду на рапиру, добить дагой. Стряхнуть мерзость под ноги. Поменять дагу и рапиру местами — не только бретёров учат фехтовать обеими руками одинаково, а так мышцы устают медленнее. Удар-уклон. Удар-уклон…

Он не знал, сколько времени прошло: отравленная зельем кровь туманила разум, и время то сжималось, летя бешеным скакуном, то растягивалось, так что каждое движение представлялось томительно долгим. Демоны пёрли и пёрли, Аластор сначала уронил одну секиру, потом и вторую перехватил уже двумя руками. Даже его железные мускулы не выдерживали такой нагрузки. Сам Лучано давно свалился бы, если б не двойная доза дури, но он по опыту знал, как коварно действие таких средств. Вот только что ты полон сил, но миг — и валяешься на полу, дохлый, как снятая шкура. А твари всё не заканчивались. Пушок рвал их молча, снова онемев, взлетала и падала секира Аластора, мелькала его собственная рапира…

Вот Альс упал на одно колено, но поднялся, прорычав какую-то непристойность. Лучано посоветовал бы ему беречь дыхание, но во рту так пересохло, что язык не ворочался. Смертельно хотелось пить, но даже до фляжки не добраться было… Он равнодушно подумал, как же хорошо, что Ласточка осталась в футляре, пристёгнутом на сбежавшей Донне. Может быть, кобыла доберётся до людей, и лютню найдут… А вот Перлюрена уже никак не отпустить…