Дана Арнаутова - Клинком и сердцем. Том 2 [СИ]

— Я тоже благодарю тебя за предположение, что я способен наказать ребёнка, не вовремя заглянувшего на супружеский ужин. Вижу, ты наконец-то прониклась моей ужасной репутацией.

Если голос Претёмной был звенящим льдом, то Керен каждым звуком источал яд. На несколько мгновений над террасой повисла тишина, а потом Претёмная потёрла виски и отвела от супруга гневный взгляд. Айлин же смогла вздохнуть свободно, поняв, что ничего страшного прямо сейчас не произойдёт, и мир не рухнет в бездну очередного божественного гнева.

— Что ж, юная леди, — обратился к ней Керен, словно ничего и не случилось. — Надеюсь, вы поняли, что произошло? По правилам, которые старше этого мира, дверь между живыми и мёртвыми можно открыть со стороны живых. И тот, кто это сделает, имеет право забрать своё. Если, кроме права, у него хватит на это сил. Впрочем… — Он бросил чуть насмешливый взгляд на Претёмную. — Фавориты моей драгоценной леди обычно всего лишь просят её о милости. Она бывает очень благосклонна к своим Избранным.

— Я ценю учтивость и хорошие манеры, — парировала Претёмная Госпожа. — А как действуют твои любимцы, дорогой? О, прости, я бестактна! У тебя их так давно не было, что ты вполне мог позабыть, как им положено себя вести. Судя по этому… м-м-м… экземпляру…

— Что поделать, драгоценная, — пожал плечами мастер Керен, и Айлин окончательно поняла, что эти двое — до сих пор супруги. Только очень близкие могут так язвительно и одновременно любезно беседовать. — Я же не виноват, что приличный разум встречается гораздо реже мощного магического дара. По крайней мере, мой Избранный точно знает, чего хочет. И он хотя бы является ко мне, своему покровителю, совершенно трезвым и полностью… м-м-м… одетым, — явно скопировал он Претёмную. — Не носится вокруг Садов, налакавшись карвейна, не встречает божественных гостей в подштанниках и даже не…

Он покосился на Айлин и осёкся, словно проглотив то, что хотел сказать.

— Но… кто это? — робко выдавила Айлин, которая ничего не поняла, кроме того, что речь идёт об Избранных.

Конечно, о том, что Избранные Претёмной Госпожи, такие, как лорд Бастельеро, могут вывести душу из Садов, она знала. Но Керен говорил о чём-то совершенно ином. Кто кого встречал в подштанниках? Кто бродил вокруг Садов пьяным? И кто сейчас ломится сюда, в Запределье?!

А вот Претёмная Госпожа, судя по едва заметному румянцу на щеках, эти намёки понимала отлично и, кажется, была ими раздосадована.

— Какая разница? — пожал плечами величайший ужас всего известного Айлин мира. — Человек, который не побоялся бросить вызов мне. Этого достаточно.

— И вы… его примете? — спросила она, всматриваясь в безумно яркую зелень глаз, так напоминающих её собственные.

— Нет, — невозмутимо ответил Баргот, а потом, будто насладившись тем, как упало её сердце, ехидно добавил: — Стану я ради каждого наглеца прерывать свидание с моей драгоценной леди супругой.

— Позёр… — тихонько фыркнула Претёмная, но Айлин, переведя на неё взгляд, заметила притаившуюся в уголках губ улыбку. — Не тяни уже.

Терраса дрожала всё сильнее, деревья в нескольких шагах от неё гнулись от беззвучного, но сильнейшего ветра, и Айлин показалось, что она стоит в сердце огромного вихря, закрутившегося вокруг неё, такой маленькой и хрупкой. Даже двое могущественных древних божеств, сидящих напротив неё в человеческом облике, не ужасали её так, как этот вихрь, грозящий проломить стену между обычным миром и Запредельем.

— Не буду, — согласился Баргот.

Выскользнув из-за стола одним неуловимым движением, он оказался рядом с Айлин, прижал холодные ладони к её вискам и, склонившись, шепнул в самое ухо:

— Не стоит тебе помнить всё, что здесь было. Например, все эти разговоры насчёт моего Избранного совершенно лишние. Ты согласна, девочка?

— Не… знаю… — выдавила Айлин и поняла, что не помнит, о чём её спрашивали.

О чём-то важном — это точно! Но вот о чём?

— Не увлекайся, — неодобрительно бросила Претёмная Госпожа и тут же улыбнулась. — О, прости, молчу!

— А можно мне помнить остальное? — выпалила Айлин, шалея от собственной дерзости. — Эту встречу… вас… этот ужин? Я никому не расскажу, честное слово! Ну… что вы до сих пор вместе!

Она покраснела и зажмурилась, понимая, что это уже даже не дерзость, а откровенная наглость. Но вдруг услышала два смешка, слившиеся в один.

— Можно, — насмешливо разрешил ужасный Баргот. — Раз уж никому… Кто я такой, чтобы запрещать ребёнку помнить семейный ужин? Прощай, милая юная леди…