Наталия Некрасова - Ничейный час

— Нет. Они только что обрели надежду и захотели жить. Я не знаю, что ты скажешь. Я боюсь твоих слов. Пусть с нами будет только Сатья.

Госпожа Урожая кивнула, и семь ее тяжелых пшеничных кос растеклись по плечам.

— Ты король, тебе решать. Когда мы сегодня остановимся над Синтаром, я буду говорить с тобой. Я сделаю так, что нас никто не услышит.

Костер горел неестественно ровно в мертвом неподвижном воздухе. Небо затянуло было тускло — ни день, ни ночь. Они остановились на обрыве над Синтаром. Вода была совершено ровной. Река словно бы и не текла. И в ней не отражалось ничего. Этот костер был единственным живым во всем этом мире, лишенном цвета, запаха, звука, тепла, холода и движения. Дня и ночи.

Сатья сидел на траве Госпожи, укутанный теплым плащом, привалившись спиной к большому валуну. Глаза его были прикрыты, и Деанта даже не знал, слушает ли он.

— Знаешь ли ты сказку о двенадцати братьях и сестрах и тринадцатом их брате? — говорила Госпожа.

— Да. Это сказка о начале мира. Ты — одна из этих сестер.

— Это так. Но для меня сказка начиналась иначе.

Сатья повернул голову. Он смотрел на богиню. Деанта даже вздрогнул — так это было неожиданно.

— Для меня сказка начиналась так — жили-были Отец и Мать, и было у них много сыновей и дочерей. И мы были одними из многих. И, как все дети, онажды мы захотели своей дороги и своего дома. И мы построили наш дом. И, как и все дома, которые кто-либо строит, мы стали частью нашего дома. Трава и деревья, и цветы — это я, лес — это моя сестра, и звери лесные — тоже она, ветер — это мой брат, вода — моя сестра, и все мы — этот мир.

— А дальше начинается та сказка, которую ты знаешь. Почти с самого начала мы проиграли наш дом, и оказались в плену. А в доме уже жили наши дети, которые были созданы для этого мира. Им некуда было уйти. Если бы мы ушли за Стену, как говорят в ваших сказках, мы забрали бы с собой и воду, и ветер, и все. — Она посмотрела за пределы своего травяного шлейфа, такого огромного — и в то же время, такого маленького в этом мире. Андеанта понял — он вспомнил рассыпающуюся в прах землю. — И когда наш тринадцатый брат стал владыкой мира сего, и наши дети оказались его заложниками, в ничейный час мы призвали ваших предков.

— Как это было? — спроил Деанта. — Откуда они пришли? Почему? Что было с ними до Стены?

— Я не могу сказать тебе, о король Дня. Мы взывали в Ничейный час, и услышали ответ, и они пришли.

— Почему же вы не обратились к вашим Родителям? — изумился Андеанта.

Госпожа Урожая совсем по-человечески горестно опустила голову, как будто ей было стыдно.

— И нам свойственна гордыня, о король Дня. А когда мы преодолели свою гордыню, мы поняли свою ошибку. Мы могли лишь уничтожить этот мир, разобрав его на части, и каждый взял бы свое, чтобы снова стать могучим как прежде. И стало бы так, как там, — кивнула она снова во мглу за спиной. И мы убили бы наших детей и людей. И мы могли лишь ждать, когда настанет Ничейный час.

— Я всегда думал, — прохрипел еле слышно Сатья, — что настанет какой-то единственный, тот самый Ничейный час, когда все исправится. Но я не думал, что это будет такой Ничейный час.

— О бард, — сказала Госпожа Урожая. — И мы не ждали такого часа. Мы приняли свое бремя, мы не ушли. Наша сила утекала веками в оскверненную землю, на корм Бездне, и она стала, как слепая тварь, осознавать свою жажду и голод. Ты сам видишь, как мал круг нашей силы. Но пока еще держится Правда, которую принесли с собой люди из-за стены. Это чудо. Оно даже нам непонятно! — изумленно улыбнулась Госпожа Урожая, и ее бирюзовые глаза засияли как живой Синтар под вешним небом.

— Власть блага, если она справедлива, — хриплым голосом сказал Сатья.

Деанта судорожно вздохнул. Сатья оживает! Он промолчал, боясь спугнуть это волшебное мгновение.

— Ты прав, бард королей.

— Даже если боги совершают ошибки, что говорить о смертных, — прошептал Сатья.

— О, бард, вы не связаны с этим миром, и вы могли его менять. Отец нарушал Правду, но сын ее восстанавливал. Вы не вечны, и вы могли исправлять ошибки прежнего поколения. Ты изумишься, но я завидую вам.

Сатья криво усмехнулся.

— Я понял тебя, Госпожа. Хотя сам-то я хотел бы еще долго-долго жить… может, всегда. Значит, нам предстоит уйти за Стену, как когда-то мы пришли.

Деанта вздрогнул. Он был уверен, что они уйдут на юг, что там будут жить и, в конце концов, восстановят все. Госпожа поняла его без слов.

— Нет. Нужна наша сила. А она пожрана. Нам тоже придется уйти. Вернется ли к нам наша сила — я не знаю. Это в воле Родителей, а мы наделали столько ошибок, что заслужили кару. Но им решать.