Джесс Кидд - Магия на каждый день [litres]

– Она же не засаливает мальчиков, правда?

Гертруда нервно рассмеялась.

– Зита может быть в дурном настроении. Лучше не говори с ней, не смотри на неё и постарайся не шуметь.

Всё это совсем не обнадёживало.

– А её летучая мышь опасна? – нервно спросил Алфи.

– Магнус? Он в последнее время отказался от крови и перешёл на томатный сок. Переживай только за свои глаза.

– За глаза?

– Лучше не снимай очки, – предупредила Гертруда. – Глазные яблоки – любимая закуска летучих мышей.

– Какой ужас! – воскликнул Алфи.

– Ну да, – согласилась Гертруда.

Громкий удар сотряс весь особняк. Свет моргнул. Пластмассовые пальцы на краю покрывала подпрыгнули.

Гертруда вздохнула.

– Ну вот! Зита даже в худшем расположении духа, чем обычно.

Сумбур лапой открыл дверцу шкафа и забрался внутрь.

Алфи старался не шевелиться.

Зита сидела во главе кухонного стола, возле её локтя стояла дымящаяся миска. Когда вошли Алфи с Гертрудой, она читала газету. С тех пор его тётя ни разу не подняла на них глаза. Летучая мышь висела вниз головой на спинке её стула. Вблизи Магнус казался ещё больше и ужаснее. Алфи мог во всех подробностях рассмотреть кончики его ушей и противную, напоминающую свиное рыльце, мордочку. К счастью, глаза летучей мыши были плотно закрыты морщинистыми серыми веками.

Гертруда пыталась сосредоточиться на готовке, но попросту открывала многочисленные шкафчики и задумчиво почёсывала голову.

Сумбур запрыгнул на стол и с мурлыканием ткнулся в плечо Алфи. Мальчик сейчас был очень рад любой поддержке.

Он мысленно ругал себя за то, что не снял анорак. Сложно было не привлекать внимание, сидя за столом в самой яркой куртке во вселенной. Кроме того, ветрозащитная ткань, из которой она была сделана, шуршала при малейшем движении. Так что Алфи старался не дышать и двигать только глазами.

На плите кипела кастрюлька. Её крышка подпрыгивала. Время от времени конфорка под ней вспыхивала зелёным огнём, пламя шипело и искрилось. Алфи слышал какой-то шёпот, явно идущий изнутри.

Зита встала и пошла к плите. Она подняла крышку и заглянула в кастрюлю. Огонь выровнялся, шёпот прекратился.

Алфи бросил быстрый взгляд на тётю. У Зиты были иссиня-чёрные волосы и глаза цвета угольков. Она была суровой и такой бледной, будто её слепили из снега.

Сёстры совсем не походили друг на друга. Вся одежда Зиты была чёрной. Гертруда же, казалось, одета в радугу. Зита была высокой и худой. Гертруда едва доставала сестре до плеча, а её фигура была приятно-округлой. Обе не выглядели старыми, но и молодыми девушками их назвать было нельзя. Они точно были младше, чем родители Алфи, которые всегда носили взрослую одежду вроде шляп, обуви со шнурками и плащей.

Зита так и не взглянула на племянника.

Она снова села за стол и продолжила листать газету. Время от времени Зита помешивала вилкой еду в своей миске, видимо, чтобы поскорее остыло. Алфи со своего места было не очень видно, но он решил, что там что-то вроде жаркого, желтоватого и жирного. Мальчик надеялся, что ему это есть не придётся.

Зита насадила на вилку кусочек жаркого. Он начал шипеть и извиваться.

Гадкий слизняк соскользнул с вилки и шлёпнулся на стол.

Алфи вскрикнул от удивления.

Зита подцепила слизня и запихнула в рот. А потом указала вилкой на Алфи.

– Надолго он у нас?

Гертруда, суетящаяся у плиты, на миг замерла.

– Мальчика зовут Алфи, и его дом теперь здесь. Он останется навсегда.

Зита буравила племянника взглядом. Алфи казалось, что она и его сейчас вилкой проткнёт. Тихое шипение – и ещё один слизень отправился в рот.

Алфи вздрогнул и отвернулся.

– Ты знаешь, кто мы такие, Алфи Блэкстак? – спросила вдруг Зита мягким голосом.

Алфи чувствовал, что Зита следит за его реакцией. Он в панике пытался подобрать верный ответ.

– Ну?! – рявкнула Зита.

И что сказать? Аптекари, чудики, удивительные магические тёти… ведьмы?

Даже если это правда, то вряд ли вежливо называть своих родственниц ведьмами.

Стоит ли Алфи сказать такое тёте, с которой он только познакомился и которой совсем не нравился?

Вы бы как поступили?

– Давай же, Альфред, – с издёвкой требовала Зита. – Говори! Или боишься?