Джонатан Кэрролл - Белые яблоки

– Нет, Винсент, в самом деле, кем вы работаете?

– Крановщиком.

– Что? Крановщиком?

– Да, на подъемном кране. Он похож на большую цаплю. Знаете, такие длинноногие…

На сей раз она попыталась приглушить свой смех, но он прозвучал столь же громко, как прежде. А это означало, что шутки его пришлись ей по душе.

– Ну скажите же мне, наконец!

– Жарю картофель фри. Это делается так: погружаете ломтики в кипящее масло…

Большинство женщин легко попадались на эту уловку. Он их отвлекал, шутил с ними, заставляя их смеяться, но правды не говорил до той минуты, пока не начинал улавливать в их смехе нотки недовольства. Вот тогда-то, услыхав наконец из его уст ответ на свой вопрос, они бывали удовлетворены услышанным и начинали испытывать к нему едва ли не благодарность.

Он увидел, как веселые искорки в ее глазах погасли, хотя губы все еще продолжали улыбаться. Еще немного, и ей надоест эта игра, она по-настоящему рассердится или, чего доброго, примет его за психа.

– Я рекламирую различные товары.

– И у вас это хорошо получается? – тотчас же спросила она.

– Виноват?

Прежде ему такого вопроса не задавали. Во всяком случае, после десятиминутного знакомства. Такая бесцеремонность обескуражила и одновременно заинтриговала его.

Она взяла с прилавка тот самый пояс с резинками, которым он размахивал перед ней несколько минут назад, и протянула ему со словами:

– Продайте мне это.

Что ж, идея была свежей и забавной. Коко ловко и умело продолжала начатую им игру. Этрих сосредоточенно кивнул, взял у нее вещицу и окинул ее оценивающим взглядом. Он был мастером своего дела, и ему потребовалось всего несколько секунд, чтобы с блеском решить поставленную ею перед ним задачу.

– Я не стал бы вплетать в рекламу данного изделия эротику, слишком уж это банально. Перед глазами сразу возникает до боли знакомая картина – красотка на пляже, которая лежит спиной к зрителям и задумчиво глядит на море. Всю ее одежду составляет вот это. А рядом примостился этакий роскошный самец, поедающий ее глазами. Забудьте об этом. Сюжет затаскан, надоел. Кстати, о какой рекламе речь – телевизионной или газетно-журнальной?

Коко, скрестив руки на груди, пожала плечами.

– Все равно. Так, значит, долой голых девиц?

– Долой. Апеллировать к сексуальности потребителя следует, рекламируя вещи скучные, будничные: крем для бритья, кухонные плиты. А чтобы продать нечто действительно сексуальное, надо действовать иначе.

– И как же, по-вашему?

В кармане пиджака у Этриха лежала открытка от бывшей жены Китти. Последняя терпеть его не могла, но открытки неизменно посылала красивые. Такой способ общения избавлял ее от непосредственных контактов с ним. На открытке, пришедшей нынешним утром, была изображена бежевая китайская собака. Морду и туловище пса покрывало такое количество складок, что бедняга походил на огромную сливочную ириску, подтаявшую на солнце. Голову пса, в глазах которого застыла печаль, увенчивало сомбреро с пестрой лентой. Положив открытку на прилавок, Этрих вытащил из другого кармана листок бумаги и черный фломастер. Он крест-накрест перечеркнул физиономию пса.

Коко взглянула сперва на открытку, затем на Винсента. Он уверенным движением бросил открытку на женский пояс, после чего большими печатными буквами написал на листке «Друг человека» и положил рядом.

– Примерно вот так. Двигаться станем в этом направлении.

Прежде чем поднять на нее глаза, Винсент охватил пальцами подбородок и задумчиво воззрился на плод своего вдохновения. Он лишь физически находился в ее магазинчике, мысленно же пребывал сейчас в своей родной стихии. Работа по-настоящему много для него значила, и он принимал ее всерьез, даже когда шутил, как теперь.

Через несколько недель он пригласил ее в ресторан «Акумар». Заведение было пренеприятное, но Этрих, один из постоянных его посетителей, давно с этим смирился. «Акумару» отдавали предпочтение руководители компании, где он служил. Здесь даже официанты были облачены в изысканные двубортные костюмы, белоснежные сорочки и галстуки. Они выполняли свои обязанности с таким видом, словно и подаваемые блюда, и посетители представляли собой одинаковую угрозу безупречной чистоте их одеяний.

Но, добившись в жизни определенных успехов, ты просто обязан бывать в таких местах, где тебя станут унижать за твои же деньги. Живя на свете, невозможно избежать мучений. Все человеческие существа непременно должны испытывать те или иные невзгоды, это неписаный закон жизни. И если тебе повезло достичь такого общественного положения, что никто не станет издеваться над тобой бесплатно, ты вынужден оплачивать эту услугу. Роскошные рестораны, дорогие бутики, дилеры компании «Мерседес-Бенц», твой личный тренер, уверяющий тебя, что ты до безобразия разжирел и потерял форму, – вот лишь несколько тому примеров.