Елизавета Голякова - Дороги своих любят (СИ)

Лис пытался было играть в гляделки с залетной мухой, но и это ему быстро наскучило. Парень огляделся. Чем бы еще таким заняться? Вот на стене какая-то картина в золотой раме... Портрет. Вор подошел поближе, и под толстым слоем пыли разглядел мужчину на коне и в короне, а чуть поодаль – многочисленную свиту. Король, это точно. «Грустно ему. Наверное. Заперли в скучной приемной... Да еще и под пылью», – не долго думая, рыжик набрал в легкие побольше воздуха и сильно дунул на конного монарха. Помогло, честно говоря, плохо. Тогда воришка широко улыбнулся, принес стул и старательно вытер спутницу времени собственным рукавом. Лис явно почувствовал, что конный голубоглазый рыцарь стал чуточку счастливее.

– Так держать, старина! – он улыбнулся портрету, вполголоса рассмеялся и спрыгнул со стула. Хорошее расположение духа постепенно возвращалось.

Скрипнув дверью, в приемную вошел сам наместник. Вор видел его на площади много раз, и ошибиться было невозможно.

– Я решил не пускать тебя в кабинет, – кивнув вместо приветствия, сообщил Теодор, – мало ли...

Рыжик поклонился и постарался немного умерить широченную улыбку от уха до уха.

Наместник продолжал:

– Ты приглашен не просто так. Я более чем осведомлен о твоих проделках и хотел предложить тебе работу. Разумеется, которая будет оплачена. Сорок золотых, если ты найдешь одного человека, – Теодор на секунда прикрыл глаза, как будто у него болела голова. На самом деле зоркие глаза из под опущенных век пристально наблюдали за рыжим парнем, ожидая его реакции. – Но работать ты будешь не один. Эти люди... профессионалы своего дела. Они гораздо сильнее и могущественнее, чем хотят и будут казаться, никогда не забывай об этом. Это по-настоящему ужасные люди.

Лис улыбнулся еще шире и едва сдержал задорный смешок: людей, страшнее чем те, которым он в одно время был товарищем, наместник точно не встречал. Ну ничего, они еще увидятся.

Теодор поджал губы и сложил руки на груди. Отличный парень, олух и все такое. Подходит, будет работать.

– У тебя будет четверть часа на размышления. Я оставил тебе выбор – быть гостем у меня в замке или отправиться на поиски, – пожал плечами он и сощурился. – Знаешь, рыжик, мои маги легко превратят енота в бублик... Хм, и даже наоборот.

Вор, не сдержавшись, рассмеялся.

– Значит, я могу делать выбор? Выберу, пожалуй, приключение. Очень уж негостеприимными мне показались камеры на подвальных этажах. Можно идти?

– Догадливый, – наместник поморщился, – только достань, пожалуйста, из рукава подвеску с люстры... И ты свободен.

Алое солнце село за горизонт, последним лучом коснувшись вершин гор, которые вы обязательно увидите, если поднимитесь на одну из башен Демиана; и в Альрине воцарились серые сумерки. Над рекой начал собираться туман, а Белая Цитадель понемногу растворялась в мутной пелене. По городу зажигались фонари, словно золотые глаза вымерших сотню лет назад драконов, и на речной воде плясали причудливые отблески света. Город наполнился шумными, развязными людьми. Бродягами, ребятами из Ночной Армии, пьяной солдатней. Цыганами, магами, ворами. Это темные люди, недобрые. Страшные.

В сползшей на столицу темноте светились лишь окна Демиана, да ряд фонарей на Восточном мосту, огненной стрелой прорезавшему бархатное полотно ночи. Напротив одного из самых ярких пятен – скромная лавочка скромного цирюльника, потемневшая от времени вывеска, едва слышно поскрипывающая железным кольцом. Единственным примечательным в ней было название – корявые, видимо, нетвердой рукой выведенные буквы гласили: «Барада вадяного», а рядом зловеще поглядывали на прохожих ножницы. Кто-то особенно остроумный угольком зачеркнул «вадяного», и на собственное усмотрение исправил название. Теперь внутрь приглашала задорная «борода наместника». Последний, к слову сказать, всю жизнь гладко брился. Несчастный цирюльник потратил немало сил, душевных и физических, на поимку злодея, даже пообещав хорошую мзду, и с тех пор только ленивый не подновлял углем так полюбившуюся всем вывеску. Напротив лавочки, словно сговорившись с безызвестным художником, ярко горел мостовой фонарь.

И именно под ним ждали кого-то трое странных людей. Монах в длинном черном одеянии, скрывающий под капюшоном лицо, мрачно стоял у самых перил. Рядом с плотоядной ухмылкой грыз зеленое яблоко наемник, время от времени косясь на своих товарищей. А над чугунной оградой левитировал, прикрыв глаза, маг. Реку в белой пелене тумана было почти не различить, но мрачная пропасть казалась еще опаснее темной глади воды. Мигнул фонарь на высоком столбе. Мага понемногу сносило ветром за ограду.