Александр Гребенкин: Люди как птицы

Девочка улыбнулась, застенчиво приняла подарок.

— Спасибо. Ничего страшного, что вошли, вы садитесь, отдыхайте, — кивнула она на скамейку, — а тётя скоро придёт — за молоком пошла.

— Какая красота здесь у вас, — промолвил младший. И сказал своему спутнику:

— Ну, ты отдыхай, а я поснимаю на плёнку здешние красоты.

Было жарко, седовласый снял пиджак, положил на спинку скамейки, сел, вытянул ноги, улыбаясь, осматривая двор.

Вдруг наступила тишина, слышно было, как ветер шелестит листвой, гудят пчёлы да чирикают птицы.

Когда калитка спустя несколько минут открылась, хлопнула и звякнула, он встал. По дорожке грациозной походкой шла стройная, сухонькая женщина с тонкой талией, в простеньком платье. Лишь вблизи был заметен возраст этой женщины, седые ниточки в тёмных волосах, морщинки на загорелом лице.

Женщина с удивлением разглядывала гостя. Остановилась, поставив бидон на каменную дорожку.

— Здравствуй, Гера, — сказал седовласый смущённо и радостно одновременно.

Женщина, чуть прищурив глаза, отчего ещё более проявились морщинки, разглядывала этого высокого, пожилого, но достаточно импозантного гостя, и видела парк с бархатно-шелковистой травой, клумбу с цветами, фигуру мужчины, которая призрачно колебалась в горячем жёлтом мареве.

— А вы бы не могли нарисовать флейту и море? — промолвил седой мужчина странную фразу.

На это женщина, улыбнувшись, сказала:

— Ты ещё сказал, что моё платье похоже на цветок… А сейчас я в таком простом платье…

— Ну, что же это не важно… Важно, что мы встретились…

— А и правда, что мешает сделать это платье снова нарядным? — сказала она, а после с возгласом «Максим», она припала к груди седовласого мужчины.

На миг наступила полная тишина, лишь прозвенел звук далёкой бесприютной флейты.

И тут произошло чудо — платье Геры преобразилось, оно словно вобрало в себя все цветы росшие во дворе и стало разноцветным и нарядным, и сама она стала краше, ибо человек может быть красив в любом возрасте. Сединки стали уменьшаться, став паутинками, полетели по ветру, морщинки разгладились — шестидесятитрёхлетняя женщина помолодела лет на десять!

Всё это преображение наблюдали изумлённый мужчина в цветастой рубашке и фотоаппаратом и девочка с косичками.

— А я наконец-то выполнил твою просьбу, — сказал Максим, и полез в чемодан. Он достал небольшую картину.

На картине был нарисован музыкант, сидящий с флейтой на берегу изумрудного моря.

— Вот, это тебе, вот смотри — флейта и море. Здесь изображён флейтист, заклинающий волну.

— Чудесно, — промолвила Гера, с восторгом рассматривая картину. — Но это такой дорогой подарок. Ты знаешь, я бы с удовольствием проникла туда, к этим волнам, но не хочу оставлять тебя.

— Ты ещё побываешь там, — пообещал Максим.

— Где же ты был, Максим, столько лет?

— Я живу в одной далёкой южной стране. Там я пишу картины, устраиваю выставки и продаю буклеты.

— Как же ты узнал обо мне?

— Прочитал о выдающемся балетмейстере — педагоге в одной брошюре. Сразу узнал тебя и решил обязательно увидеть. Я очень рад, что ты жива. Ведь все эти годы, я был уверен, что тебя нет на свете.

— А я искала тебя Максим, так искала. Как же ты спасся тогда, в двадцать восьмом году?

— С помощью друзей из комиссариата иностранных дел. Я тогда летел, летел, помнишь, первый и единственный раз. С трудами добрался до города на Неве. Помогли друзья, под чужим именем пересёк границу… Ну, об этом не так интересно рассказывать! Потом — обязательно! Кстати, хочу представить моего сына Александра.

— Очень приятно, — сказала Гера и протянула Александру смуглую ладошку.

— А это дочь моего воспитанника Димы Кошечкина, — сказала Гера. — Ну — ка назови себя.

— Юния, — промолвила девочка и покраснела.

— Юлия? — переспросил Александр.

— Нет, Юния, — ответила девочка с достоинством.

Дальше между ними было очень много приветственных слов, милых и искренних разговоров, всяческих вкусных угощений и прогулок. И приятный вечер, и блаженная ночь воспоминаний и отдыха.

А когда рассвело, Александр вышел к рукомойнику, поглядел в утреннее небо, и увидел, как в чистом лазурном океане, взявшись за руки, парят две фигуры.

— Эй, а меня — то забыли, — закричал он и неожиданно для себя вознесся в небо и присоединил свою руку к руке отца.

А в доме в тихой спаленке сладко спала маленькая Юния.

Серая кошка сидела на подоконнике и улыбаясь, глядела в небо.