Юрий Ижевчанин: Книга 3. Южный мир [СИ]

В укромном уголке Урса поймал неприметный монах, показал тайный знак жёлтых и тоном приказа велел ему после встречи с владыкой отойти в отхожее место, по дороге его встретят и проводят к самому Тайному имаму Жёлтых, их главе.

Через три дня, когда культя поджила, а титановая рука стала полностью повиноваться Урсу, состоялась демонстрация её возможностей в присутствии самого Пресветлого. Пожатием металлической кисти Урс раздробил дюймовую доску. Да, такая рука даже сама по себе смертоносное оружие. Схватив врага ею, можно спокойно раздавить его кости.

— Мы могли бы попытаться отрастить кисть руки заново, — сказал Пресветлый Владыко Тунг. — Ты заслужил. Но заняло бы это полгода, а то и больше, и ты был бы вынужден отойти от всех дел на это время. Рука, даже если бы всё прошло удачно, получилась бы слабая, неуклюжая и уродливая. А тебе нужна сильная шуйца. Эта титановая рука не станет частью твоего тела. Но никто не сможет повлиять на её разум так, чтобы она стала слушаться другого, перестала подчиняться тебе или повредила тебе. Тебе нужно подкармливать её солнечным светом и теплом очага, омывать специальным составом. Всё написано в этой тетрадке, береги её и следуй указаниям.

— Но ведь такая рука стоит невероятно много даже в деньгах, не говоря уже о втором, очевидном: необходимость использовать ваши тайные знания. Посему я осмелюсь спросить прямо и грубо. Зачем монастыри накапливают богатства? Ответь без обиняков и притч, владыко!

Стоявшие вокруг монахи были шокированы бестактностью вопроса. Но Владыка Тунг лишь улыбнулся.

— Ты спрашиваешь потому, что внутри тебя идёт борьба между догмами Жёлтых и здравым смыслом, подкреплённым фактами. Догмы ты до сих пор считаешь описанием идеального состояния общества, но давно уже понял, что путь к нему должен быть постепенным и разумным, а не идиотским бунтом. Теперь ты начал осознавать, что ничего идеального человек создать не может, и в самой основе догм есть дыры. Отвечаю на твой прямой вопрос. Частично ты сам внутри уже на него ответил и ждёшь лишь подтверждения. Выскажи свою догадку.

— Чтобы сделать уникальное, требуется много сил и средств. Если все лишь живут в достатке, если нет тех, кто распоряжается громадными ресурсами, не будет высших взлётов. И общество постепенно выродится.

— Почти правильно, даже нет смысла тебя поправлять. А теперь второе. В годины бедствий кто спасал чаще всего окрестных людей? И бедствия могут ведь длиться десятилетиями.

Осознав свои ошибки, Урс неожиданно для себя пал ниц.

— Благодарю, Владыко, за наставления! Я теперь понял, почему недостаточно Великих монастырей. В каждой области должны быть крепости, где может спастись народ и где нужно хранить запасы на чёрные годы.

— Внутри тебя есть ещё один вопрос. Почему же тогда многие монастыри ведут себя так, будто хотят подтвердить народные предрассудки о жадности и скаредности монахов?

— Кажется, понял. Есть две стороны. Недоумки и завистники могут истолковывать хозяйственность как скупость и мечтать: "Вот если бы мне такие запасы! Я бы знал, что с ними делать. Накупил бы массу ненужного и растранжирил бы на низкие удовольствия". Вторая: у людей всегда есть опасность скатиться, перейдя меру, особенно если их дело на грани добра и греха. Очень легко рачительность и экономность переходит в жадность и скупость.

— И поэтому, в частности, нужны Жёлтые, чтобы напоминать сбившимся с Пути об их ошибках. Если необходимо, огнём и мечом.

Ликарина передёрнуло. Он считал открытое ношение символов Жёлтого высшего ранга демонстрацией свободы и уверенности, вызовом традициям. А оказывается, его рассматривают, как страшилку для зарвавшихся аристократов и монахов. Заодно стало ясно, что бунт использовали в своих целях не только высшие Жёлтые, но и, как минимум, иерархи религии. Надо было, чтобы два извращения столкнулись и уничтожили друг друга. Опять принцип непрямого действия, о котором он столько читал в книгах по стратегии и политике. Ведь после признания народом Лазики монахи начали подсовывать ему фолианты, предупреждая, чтобы он не разглашал прочитанное. В открытых для народа книгах этот принцип описывается косвенно, в лучших исторических романах, в окружении приключенческого антуража.

Тайный имам оказался невзрачным иеромонахом. Как казалось Урсу, никто не мог бы заподозрить в нём главу могущественной тайной секты. Он благословил Урса и неожиданно сказал: