Грэм подмигнул ему:
— Может, мне открыть шторы?
— Нет, от этого только хуже станет, — бесстрастно произнёс Мэттью.
— Мальчики, хватит, — предостерегла Элиз. — Я не позволю вам измываться над моим пациентом.
Коналл порычал с секунду, затем испустил слабый смешок:
— Я, наверное, не умираю, иначе вы не стали бы снова надо мной подшучивать.
Ариадна наклонилась вперёд, поцеловав Коналла в лоб:
— Он просто ревнует, потому что из вас двоих ты явно самый красивый. — Затем она выпрямилась: — Я пойду, чтобы вы могли наговориться между собой. У меня дела.
— Но мы ещё не поговорили о том, что случилось, — вставил Коналл. — Я так долго был без сознания. Что случилось после того, как Тирион и М… — Его прервал Мэттью, споткнувшийся и упавший на тумбочку, опрокидывая на Коналла стоявший там кувшин с водой. — А-а! Что! Почему ты такой неуклюжий? — воскликнул Коналл, в шоке от холода.
Айрин зыркнула на Мэттью, точно зная, что он сделал это нарочно, а Элиз поспешила к Коналлу с полотенцем, чтобы его вытереть. Ариадна не стала ждать, и вскоре ушла.
— Грэм, сходи мне ещё за полотенцами, — приказала Элиз.
Пока все находились в движении, пытаясь исправить созданный им хаос, Мэттью наклонился к уху брата:
— Ничего не говори про Мойру. Её здесь не было. Понял?
У Коналла было полно вопросов, но он посмотрел Мэтту в глаза, и еле заметно кивнул, соглашаясь. Как только всё снова улеглось, вопрос вернулся к событиям последних нескольких месяцев, и Айрин взяла на себя большую часть объяснений Коналлу всего случившегося.
Казалось, что их брат был сбит с толку насчёт помилования Королевой их отца, но затем, ещё раз покосившись на Мэттью, он смолчал.
— Мы сможем побольше поговорить, когда ты вернёшься домой, — предложил Мэттью. — Насколько скоро это можно устроить? — спросил он, направляя вопрос Элиз.
— Моё место — здесь, — с некоторым упрямством сказал Коналл.
— Теперь ты— Граф ди'Камерон, — указала Айрин. — Ты не можешь игнорировать это вечно. Пока ты поправляешься, возвращайся домой. Потом никто не помешает тебе снова уехать.
— Элиз вмешалась:
— Теперь, когда его лихорадка вроде пошла на спад, я думаю, что он сможет вернуться через день-другой.
Встревожившись, Коналл с трудом сел:
— Но Королева…
— Я останусь с ней, — вызвалась Айрин. — Её Величество будет в полнейшей безопасности.
Коналл сдался, и теперь, когда они договорились, Мэттью встал, и жестом позвал Грэма:
— Нам следует возвращаться. Мы ещё приедем через пару дней, чтобы забрать его и твою бабушку.
Айрин вышла за ними в коридор, поймав Мэттью за рукав:
— Что она сказала?
Мэтт остановился:
— Ничего хорошего.
Она жестом предложила ему продолжить.
— Рэнни, обещаю, я всё тебе скажу, но не здесь и не сейчас, — с серьёзным выражением лица сказал Мэттью.
— Почему нет?
Он сделал глубокий вдох, собираясь с мыслями:
— Это слишком важно, чтобы озвучивать здесь. Ты ещё несколько дней будешь во дворце, а это вещь, о которой нам нужно говорить всей семьёй. Как только привезёшь Коналла, тогда я всем и скажу. Ты не сможешь заниматься нашим братом, если я всё вывалю сейчас.
Из дальнего конца коридора к ним приблизилась фигура — Сэр Иган. Он остановился в нескольких футах, но внимание его было приковано к Грэму.
— Я не забыл о вашем оскорблении, Сэр Грэм, — объявил он стальным голосом.
Грэм лишь поднял бровь, но Мэттью заговорил первым:
— Дуэли объявлены вне закона, Сэр Иган. Надеюсь, вы это помните.
Грэм положил ладонь ему на плечо:
— Всё хорошо, Мэтт. Сэр Иган не настолько кровожаден. Что у тебя на уме, Иган?
Старший рыцарь мгновенно ответил:
— Извинения хватит, если оно искреннее.
Выпрямившись, Грэм серьёзно ответил:
— За правду я извиняться не буду. Может, на твой слух я и показался хвастуном, но мои слова были просто честны.
— Тогда нам следует проверить эту честность, — со свирепым блеском в глазах предложил Иган.
— Что у тебя на уме? — спросил Грэм.
— Учебные мечи и стёганые куртки, — сказал Иган.
Мэтт застонал, но мужчины уже пришли к согласию. Он бросил взгляд на Айрин, ища поддержки, но та лишь пожала плечами.
Тренировочный двор во дворце был совсем рядом с передним двором. Места там было поменьше, огораживали его каменные стены, и, в отличие от других областей, рост травы там даже не поощрялся. Это было бы бессмысленно, поскольку постоянное топтание людей делало взращивание любых растений безнадёжным занятием.
Читать дальше