Майкл Мэннинг - Возвышение и мятеж

— Вероятно, — ответила Линаралла. — Он заходил к Мойре, пока она здесь была, минимум один раз. Возможно, что во время этого визита он мог посмотреть ключи.

— Значит, мы не можем быть уверены, кто здесь был, — сказала Айрин, подводя итоги. — Или от кого этот кто-то бежал.

— Не забывайте о Гарэсе Гэйлине, — напомнил Сэр Сайхан. — Он не делал тайны из того, какую позицию занимает насчёт права Мойры на дальнейшее существование.

Мэттью покачал головой:

— Это правда, но до сих пор он уважал решение Отца. Не думаю, что он попробовал бы что-то сделать с ней сам по себе.

— Твоего отца уже нет, — сказал Сайхан. — Гарэс может и не такое сотворить, покуда верит в своё дело.

Будто внезапно вспомнив о голоде, Мэттью начал есть.

— Ладно, — пробормотал он с полным супа ртом.

— Что это значит? — спросила Керэн с досадой на лице.

Проглотив, он быстро ответил, прежде чем сунуть в рот очередную ложку:

— Придётся отправиться в Албамарл. Гадание ни к чему не приведёт.

Все остальные уже успели доесть, но были вынуждены ждать, пока Мэттью дохлебает свою тарелку, поскольку говорить дальше он отказывался. Что хуже, в его исполнении «еда по-быстрому» была до боли медленной. Настолько, что Сайхан начал тихо смеяться про себя, пока остальные спорили.

Десять минут спустя Мэтт осторожно положил ложку на стол, и поднял голову, посмотрев на остальных. Разговор стих, когда они увидели, как цвет его глаз плавно перешёл от серебряного обратно к голубому.

— Я использовал это время с пользой, — сказал Мэттью. — Этой ночью мы будем отдыхать. Завтра утром Керэн возьмёт Сайхана, Зефира и меня с собой в столицу. Портал скорее всего будет безопасен, но при движении через него риск немного больше.

— И меня, — объявила Айрин.

Мэттью моргнул, чтобы не дать глазам прослезиться. «Она выглядит так похожей на Маму, когда упрямится», — молча подумал он. Затем кивнул:

— И тебя, Рэнни.

Сестра казалась удивлённой его быстрым согласием, затем её глаза подозрительно сощурились:

— Ты уже знал, что я начну спорить.

Мэтт с трудом сдержал ухмылку:

— И я проиграл в этом споре. Эту ссору легче пропустить.

Айрин встала, округлив рот в выражении одновременно шокированном и раздражённым:

— О, о, о! Нет, мы точно будем ссориться! У меня такое же право отправиться туда, как и у тебя. Она — моя сестра, и Коналл тоже там.

Её брат согласно склонил голову:

— Ты права.

— Но ты бы предпочёл оставить меня здесь, поскольку это может быть опасным, — настаивала Айрин. — Разве это честно?

— Нечестно, — согласился он.

Айрин зыркнула на него:

— Тебе следует быть хотя бы честным! Почему ты не можешь сказать о том, что чувствуешь?

Мэттью вздохнул:

— Очевидно, ты уже в точности знаешь, что я чувствую, и я уже знаю, что тебя не отговорить. Можно мы на этом и остановимся?

Сайхан, Грэм и Алисса уже смеялись над спором-который-не-спор, но Айрин была взвинчена. Она двинулась на брата, но Элэйн схватила её за плечи.

— Отпусти, — с некоторой неохотой сказала Айрин. — Я хочу стереть с его лица эту самодовольную ухмылку.

Сэр Сайхан наклонился к Грэму, и сказал ему:

— Будь готов отправиться с ними завтра.

Сбитый с толку, Грэм ответил:

— Он же вроде сказал, что отправишься ты.

Ветеран лишь хохотнул:

— Я думал о том, чтобы сказать ему, что лучше взять тебя — ты моложе, быстрее, и броня у тебя лучше. — Он бросил взгляд на Мэтта: — Но он уже знает.

После этого они разделились, все занялись своими делами. Айрин направилась к мастерской, а когда её спросили, ответ её был лишь таким:

— Нужно закончить кое-что. То, что я начала до того, как мир сошёл с ума.

В месте, которое не было местом, я сидел, погрузившись в раздумья. Сколько времени я там провёл, я не знал. Время было слишком расплывчатым. Иногда оно проносилось мимо, а иногда мир замедлялся настолько, что я мог лишь дивиться повисшим в воздухе каплям дождя. Мир повиновался моей воле, когда я сосредотачивался на нём, но мой разум был занят многими вещами — слишком многими, чтобы я мог вовремя за ними приглядывать.

«Бриджид». То была мысль, которая преследовала меня сейчас. «Была ли она настоящей?». Я наблюдал за бегством моего предка из Албамарла, и хотя после смерти Харолда я и испытывал искушение уничтожить его, в какой-то момент меня обуяла жалость.

Вид Тириона, столь близкого к смерти и жалко спускающегося по склону горы, слишком сильно напомнил мне о моём собственном прошлом. «Как часто я был таким — одиноким, без друзей и умирающим?»