Майкл Мэннинг - Возвышение и мятеж

На речной лодке она ела дважды, но в городе пришлось обойтись без пищи, поскольку городские жители были менее щедрыми. Некоторые мужчины предлагали ей деньги, но лишь в обмен на услуги, которые она не готова была оказывать. Соответственно, в путь до Айвэрли следующим утром она отправилась на голодный желудок.

На ступнях у Роу начали появляться мозоли, поэтому ходьба в первый день не причинила ей так много вреда, как раньше, но голод был серьёзной проблемой. Воду она получить могла, поскольку большинство ферм и хуторов позволяли ей пить из их колодцев, но еда была совсем другим делом. После двух дней без еды у неё начала кружиться голова, и появился нестерпимый голод. «Впервые в жизни я жалею, что в средние годы не поднакопила жирка», — подумала она про себя.

Считалось, что пешком от Рэллитона до Айвэрли можно дойти за четыре дня, но для маленькой женщины с больными ступнями скорее всего потребовалось бы пять. Ещё четыре дня без еды окончательно бы прикончили её. Роуз была уверена, что если бы не доброта Фермера Тиггла, то она бы не выжила. Старик предложил подвезти её на второй день пути из Рэллитона, и был достаточно добр, чтобы поделиться с ней своей скудной снедью.

Роуз не была разборчива в пище, и голод определённо был мощной приправой, но после нескольких дней на варёной репе она была готова съесть почти что угодно, лишь бы другое — но, конечно, не осмелилась бы об этом сказать. Она была очень благодарна фермеру за его помощь.

— Почти приехали, — сказал старик, оглядываясь на неё через плечо. — Как только перевалим за вершину холма, увидишь.

— Жду не дождусь, — искренне ответила Роуз.

Старик прищурился на неё, забота проявилась на его лице в виде дополнительных морщин:

— Ты уверена, что у тебя всё ладно будет, одной-то?

Роуз кивнула:

— Да, меня там ждут родственники.

Фермер Тиггл снова повернулся вперёд:

— Это хорошо. Девушке одной в мире плохо.

«Девушке?». Роуз едва не рассмеялась в ответ. Её уже давно никто не называл девушкой, но она решила, что с точки зрения старика выглядела именно так. Он вполне мог недооценить её возраст. Женщины в сельской местности старели на вид быстрее из-за тяжёлой работы и чрезмерного пребывания под солнцем.

— Ценю твою заботу, — сказала Роуз. — Я безмерно благодарна за последние несколько дней. Скажешь, где живёшь — позже я постараюсь тебе отплатить.

Фермер махнул ладонью, не оглядываясь:

— Да не нужно этого. Я бы не дожил до моих лет, коли бы не помогал кому-то время от времени.

— Всё равно, я чувствовала бы себя лучше, зная, как тебя найти, — сказала Роуз. — Долг платежом красен.

— Моя дочь живёт с мужем в Айвэрли, — сказал старик. — Когда высажу тебя, дам её адрес. И, если уж на то пошло, коли что не так пойдёт, и родных твоих там не будет — не будь слишком гордой, найди её. Просто скажи ей моё имя, и она даст тебе место переночевать.

Роуз удивила его щедрость. В последнее время жизнь стала лучше, в значительной мере благодаря усилившейся из-за Мировой Дороги торговле, но предложить ночлег незнакомцу всё ещё было делом необычным. В прошлом она была бы тронута таким жестом, но после недели в одиночестве, без друзей и поддержки, она прослезилась.

Когда они наконец остановились в городских воротах, Роуз обняла старика, и поцеловала его в щёку, заставив лёгкий румянец проступить на его лице. Старый фермер хохотнул, и улыбнулся ей:

— Чёрт. Давно меня красивые девушки так не целовали. Коли хозяйка моя узнает, несдобровать мне.

— Меня тоже давно не называли девушкой молодцы вроде тебя, — отозвалась Роуз.

Морщинистый фермер смеялся так сильно, что закашлялся, и Роуз на миг забеспокоилась о нём, но в конце концов он взял себя в руки, и его дыхание вернулось к норме.

Выслушав его указания, она углубилась в город Айвэрли. С её последнего визита прошло много лет, но она всё ещё помнила улицы. Айвэрли был, наверное, самым любимым её местом, и если бы она не была урождённой дворянкой в Лосайоне, то захотела бы жить именно здесь. В отличие от Албамарла, это был прибрежный город, и, в отличие от Рэллитона, он не был построен на болоте. Погода круглый год стояла мягкая, а океанский бриз сдувал из города дурные запахи.

В её нынешних обстоятельствах прогулка по городу завораживала. Прежде она всегда посещала город как богатая молодая женщина, обладающая высоким положением и властью. Большую часть жизни, особенно будучи вдали от дома, она постоянно сопровождалась охраной, камеристками, и множеством слуг. Сейчас же она была одна, и никто не мог ограничить её любопытство. Она не только была без сопровождения, она была анонимна. В её нынешней одежде она чувствовала себя практически невидимой, и это чувство кружило ей голову.